Н. Чернышевский - Полное собрание сочинений в 15 томах. Том 2. Статьи и рецензии 1853-1855 - 1949

и других благ национальной жизни 5. Во всяком случае, исследования о старых наших писателях не могут не иметь большой важности, не могут не приносить очень большой пользы, хотя бы даже результатом их были вовсе не те выводы, каких надеются достичь многие изыскатели, хотя бы обстоятельное исследование всех этих 9 934 сочинений и изданий, означенных в каталоге Смирдина G, и привело нас к тем же мыслям, какие возбуждаются чтением «Мелочей» г. М. Дмитриева. Вопрос возбужден, следовательно, требует полного и основательного разъяснения, и чем ревностнее будут над ним трудиться, тем более выиграет истина, хотя и нельзя думать, чтоб исследования открыли какие-нибудь сокровища, неизвестные историкам русской литературы, говорившим, что все, бывшее до Пушкина, было только приготовлением к литературе в настоящем смысле слова, что существенное значение оригинальной литературной деятельности нашей до двадцатых годов текущего столетия состояло в приготовлении читателей, в образовании некоторой массы публики, с некоторою любовью к чтений), с некоторым эстетическим чувством 7. Так или нет, вопрос об этом теперь сильно затронут, и чем скорее и об-стоятельнеё разрешится он, тем лучше. Потому, повторяем, нельзя не благодарить людей, которые, подобно г. М. Дмитриеву, делятся с нами материалами для его разрешения.

Московская самоварнида. Сочинение Петра Мед … а.

Москва. 1854

Русская литература в 1854 году представила много поразительных явлений. Читателями нашими, вероятно, еще не забыты «Любовь Поэта», «Каритан», «Диагор» и множество других произведений подобного качества '. «Московская самоварница» по времени появления в свет последняя в ряду этих произведений 1854 года, столь скудного розами и другими благоуханными цветами и столь обильного дикорастущими репейниками, но она далеко не последняя в ряду их по своим достоинствам. «Московскую самовариицу» прочитают с удовольствием люди, которые до сих пор принуждены были довольствоваться знаменитым некогда і романом «Разгулье купеческих сынков в Марьиной роще, или, наши гуляют!» А. А. Орлова. Увы, какие грустные мысли рождаются при этом воспоминании! Кто, кроме немногих избранных, помнит теперь имя А. А. Орлова, которого считал достойным бессмертия сам Пушкин? 2А со времени смерти плодовитого романиста протекло не более десяти лет! Увы, скажем, подражая знаменитому восклицанию Гамлета, еще не засохли чернила на дивном пере А. А. Орлова, а мы уж забываем его! И кто позаботился сохранить для нас биографические известия об этом столь замечательном писателе? Никто, никто! Вот как мы дорожим памятью знаменитого некогда сатирического писателя. Да, ни

похвалы Пушкина, ни неоспоримое родство и таланта, и заглавий с одним известным сочинителем нравственно-сатирических романов — ничто, ничто не могло спасти А. А. Орлова от забвения.

Река времен в своем теченьи

Уносит все дела людей… 3

как сказал Державин. Почему эта мысль не остановила г. Петра Мед — ва? Неужели он думал, что «Московская самоварннца» прославит его имя, когда гениальное «Разгулье купеческих сынков в Марьиной роще» не доставило бессмертия своему автору? Мы не напрасно сравниваем эти два произведения: основная идея в них одна и та же — изображение подмосковных гуляний; даже место действия одно — Марьина роща; и когда мы расскажем содержание «Московской самоварницы», читатели увидят, что г. Петр Мед — ъ не назвал своего романа «Разгулье в Марьиной роще» только потому, что это заглавие было уже употреблено прежде А. А. Орловым.

У автора был разочарованный приятель Алексей, думавший от сплина застрелиться и уехать за границу. Но автор сказал ему, что в жизни есть много очаровательного, между прочим Настя, невинная красавица, промышляющая продажею чая и прочего в Марьиной роще гуляющим купеческим сынкам. Алексей тотчас почувствовал влечение к жизни, Марьиной роще и Настеньке, прелестной самоварнице. Приятели отправились искать любви и счастья. Пробираясь по роще, они слышат, как повсюду гуляющие мастеровые уговаривают друг друга итти пить чай к Настеньке, которую попросту называют «Настька» (стр. 21 и другие). Но едва только произносится имя «Настя» или «Настька», как мимо разговаривающих проходит мрачный человек с острою бородкою и ядовитым взглядом и бросает на разговаривающих такой взор, от которого леденеет кровь гуляк. Этого таинственного незнакомца зовут Кузмич. Алексей влюбляется в Настю, хочет на ней жениться, отец ему не позволяет; Кузмич его преследует, и таинственною силою определяет На'стю в служанки к немцу-аптекарю, где честь ее подвергается разным испытаниям. Наконец, Алексей так живо и убедительно доказывает отцу невинность и красоту Насти, что старик дает свое согласие; тогда и Кузмич из демона-гонителя обращается в благодетеля Насти. Настя — дочь его друга, завещавшего Кузмичу хранить ее невинность; для сохранения душевной чистоты своей воспитанницы, Кузмич отдает ее на воспитание Феоне, которая промышляет продажею чая и других вещей пьяным гулякам. Одним словом, Настя невинна, Алексей счастлив, все объясняется и кончается счастливейшим образом. В образец наивности и красоты картин, рисуемых пером г. Петра Мед — а, выпишем строки, в которых изображается первое появление Кузмича. Автор и Алек-

сей, его приятель, идут по Марьиной роще, рассуждая о том, что московские цыгане артисты.

В это время раздались несвязные слова и резкие восклицания; оии заставили нас прекратить разговор н обернуться. В стороне от дороги под деревом сидел молодой человек, без верхней одежды и галстуха, с расстегнутым воротом и, местами, запачканный грязью; он находился в таком состоянии, в котором человек очень близок к животным.

— Эк, нарезался, ПопойкинІ сказал маленький человек с бородкой (это и есть Куэмич), проходя мимо нас и кивая на жалкого бедняка.

Бедняк вдруг вскочил на ноги, подперся в бока обеими руками и, покачиваясь, закричал хриплым голосом, узнав меня (то есть автора):

— А! СвейскийІ Постой, братец, я подойду! да куда же ты торопишься? А, знаю: к Настьке! Чай пить!.. Чорт с ней!.. Я все пропил! (стр. 21).

Избавляем читателей от продолжения. Если б можно было давать советы писателю с таким дарованием, как г. Петр Мед — ъ, мы посоветовали б ему прекратить знакомство с г. Попойкиным: такие дружества не доводят до добра.

сборник, издаваемый Николаем Фроловым. Том III.

Москва, 1854

В прошедшем году издание второго тома «Магазина» дало нам случай поместить обширную критическую статью («Современник» 1854, май и июнь), в которой показывалось развитие основных идей географии и определялось высокое место, какое занимает эта наука в кругу человеческих знаний. Не повторяя здесь высказанное так недавно в нашем журнале, мы хотим, прежде нежели перейдем к обзору статей, помещенных в третьем томе «Магазина», сказать несколько слов о их общем характере.