Газета Завтра - Газета Завтра 25 (1229 2017)

И мы тебе построим склеп.

4 июня 2017

P. S.Когда было объявлено, что 15 июня будет «прямая линия» президента и все могут к нему обратиться, я попробовал сделать это по интернету. Телевизионные девицы говорили, что надо адресоваться так: «Москва. Путин», а за их спиной на экране был другой адрес: «Москва-Путину.РФ» - и телефоны.

Мои интернетные усилия по обоим адресам оказались безуспешны, и я плюнул на свою затею. Но уже во время передачи, когда затронули тему Украины и упомянули Порошенко, прочитавшего этот стишок, и Путин, вступив в разговор, повторил то, что было сказано им учителям, и наконец-то прочитал второе четверостишье, я решил попробовать ещё раз сказать словцо по телефону 8-800-200-40-40. О чудо! Мне ответил мужчина: «У вас одна минута». Я не ожидал такого короткого срока, говорил сбивчиво и потому через несколько минут повторил звонок. Ответила женщина, и я сказал:

«Товарищ Путин, недавно президент Украины Порошенко плюнул в нашу сторону: «Прощай, немытая Россия!». Он имеет в виду известный стишок, который полтора века приписывается Лермонтову. К сожалению, в этом антипатриотическом деле вольно или невольно приняли участие и вы лично в октябре прошлого года. Тогда я послал вам давний номер журнала «Слово» с моей статьёй, в которой доказывается, что Лермонтов не имел к этой русофобской выходке никакого отношения. Было бы полезно заявить вам о фальшивке публично. Полезно и выпороть публично того, кто вам подсунул стишок, если это имело место.

Всего наилучшего в делах государственных и личных.

Сержант Владимир Бушин, 3-й Белорусский фронт».

Президент получил около двух миллионов вопросов. И я понимал, конечно, сколь ничтожна вероятность моего успеха. Однако пресс-секретарь президента Д.Песков после «прямой линии» сказал: «все важные вопросы, пожелания и выпады против президента я собираю в отдельную папочку».

Льщу себя надеждой попасть в эту отдельную папочку хотя бы под видом выпада.

16 июня 2017

Апофеоз предметности

Наталья Ростова

22 июня 2017 0

загадки метафизической живописи Джорджо де Кирико

В Третьяковской галерее проходит выставка картин итальянского художника Джорджо де Кирико под названием «Метафизические прозрения». Творчество этого художника оказывается интересным не только с точки зрения искусства, но и с точки зрения философии и проблем современной культуры.

Искусство, выходящее за свои пределы

Всякая философия – концепт, у нее есть имя. Всякий художник, как философ, имеет свое лицо, свою уникальную оптику, которую невозможно спутать ни с какой иной. Де Кирико, не смотря на богатую художественными экспериментами жизнь, – это заявленная им метафизическая живопись. То, что Рембо сделал в поэзии, Ницше - в философии, мы, метафизики, говорит де Кирико, сделали в живописи. «Я говорю «мы», - уточняет де Кирико,- из деликатности». Глядя на широкие алые башни на фоне сгущающегося зеленоватого неба, на обезлюдевшие площади, начертанные резкими геометрическими линиями, на тени, отбрасываемые невидимыми фигурами, мы не сомневаемся - перед нами картины де Кирико. Встретив изображения с антропоморфными грудами вещей, со шлемоподобными лицами, мы с уверенностью скажем – это «метафизические манекены» де Кирико.

Но де Кирико хочет быть более чем художником. Он хочет быть философом, тем, кто своим творчеством убьет и преодолеет философа. Вот, как он пишет об этом: «Шопенгауэр и Ницше первыми указали на глубокое значение бессмысленности жизни, на то, как эту бессмысленность превратить в искусство, более того – в основу истинно нового, свободного и глубокого искусства. Новые добрые мастера - философы, преодолевшие философию». Новые добрые мастера – это художники-метафизики, чья живопись, по мысли де Кирико, превзойдет тексты философов.

Что это значит? Вопреки Делёзу, не существует деления живописи на ту, что обращена к нервам, и ту, что обращена к интеллекту, то есть на живопись телесности и церебральную абстрактную живопись. Любая живопись обращена к ощущениям. Она будоражит наше нутро, и в этом ее сила. Художник видит то, что видим мы все, но вскользь, мимоходом. Он возвращает нам наше сокровенное как наши смыслы. Но иногда искусство выходит за свои пределы, переставая быть чистой эстетикой. Оно начинает претендовать на мысль и даже на тотальное переустройство мира, ставя себя на место культа, то есть в основание культуры. Искусство, выходящее за пределы искусства, дает о себе знать в начале ХХ века, когда появляются грандиозные теургические, литургические, трансформативные проекты в искусстве. Таков, например, в России замысел Малевича. Или Филонова. Или, например, Арто в Европе. Сюда же можно отнести, в терминологии Делёза, церебральное искусство Кандинского. Де Кирико – это тот, кто хочет покинуть зону чистой эстетики, выйти за ее пределы в пространство мысли. В этом заключается смысл его метафизического проекта.

После того, как Аполлинер, заметив произведения де Кирико, публично назвал их «странными метафизическими» картинами, де Кирико присваивает это название своей живописи и затем пишет свой первый метафизический манифест, в котором утверждает за собой открытие метафизического искусства. «То, - говорит де Кирико, - чего я постарался достичь в искусстве, до меня никто не пытался достичь». В чем же заключается достижение метафизической живописи?

Метафизика

Для начала следует ответить на вопрос, в каком смысле де Кирико оперирует словом «метафизика» и каким образом реализует свое понимание этого слова на полотнах. В произведениях де Кирико мы не видим вопрошаний о первоначалах бытия. Башни, арки и тени, быть может, создают необычное ощущение, сродни тому, что мы испытывали в детстве, играя в прятки, но это просто предметы, вопрос об основаниях которых не был поставлен. Как можно художественными средствами поставить вопрос об основаниях вещи? Например, раскрошить ее до первоэлементов, представить хаосмос, то есть хаос, обещающий космос, как делали, например, Кандинский или Лентулов, или показать вещь в обратной перспективе, встроив ее в символический порядок. Мы также не наблюдаем у де Кирико столкновения неизменных принципов реальности и ее историзма и событийности, что было бы аналогичным противопоставлению метафизики и анти- или постметафизики в философии. Скорее, де Кирико использует слово «метафизика» в качестве синонима слова «философия», придавая интеллектуальный вес своей живописи. Но в чем состоит существо философии де Кирико? В том, что, по его словам, вслед за современными философами и поэтами он преодолел бесконечность, и ему открылась бессмысленная красота материи. Но что значит преодолеть бесконечность? Это значит закрыть вопрос о Боге и сверхреальности и открыть дорогу конечности или, как говорит современная философия, бесконечности конечного. И тогда мир потеряет смысл, эйдос, но это не трагедия, говорит де Кирико, но, напротив, радостное событие, ибо красота вдруг откроется в вещи самой по себе, взятой вне контекста и предпосланного образа, в вещи, взятой в ее бессмысленности. «Новое искусство, - манифестирует де Кирико, - радостно по своей сути. Ни у одного ремесленника нет большего права радоваться, чем у нас, ибо наше хорошее настроение – результат преодоления трудностей, взятия преграды, отлива необъяснимой волны…». Бог и Смысл преодолены, взяты как преграды, и это великая радость обретения непосредственности опыта.