Газета Завтра Газета - Газета Завтра 16 (1220 2017)

Александр Глебович Невзороф уединился в своём загородном поместье дописывать работу, в которой доказывал, что русский народ произошёл от насекомых. Хакер Шон лежал в свежевыжатом апельсиновом соке, потому что после дуэли у него опять появился неприятный запах, каким обычно пахнут ночные вазы. Станислав Александрович Белковский занимался своим обычным делом: он отнимал у курицы яйцо и сам его высиживал, а когда появлялся цыплёнок, ощипывал его и отрывал ему голову. Писатель Проханов проводил время среди ополченцев Донбасса и в перерывах между боями читал им свою новую повесть о похождениях печального горемыки, которого звали Шон-ночная ваза.

Земля перестанет болеть

Михаил Кильдяшов

20 апреля 2017 0

О романе Александра Проханова «Бой на Рио‑Коко» («И вот приходит ветер» М.: Сов. писатель, 1985. «Контрас на глиняных ногах», «ЭКСМО», 2007. «Бой на Рио-Коко» изд.: Книжный Клуб Книговек, 2010)

Я помню давний бой на Рио-Коко,

В атаку шла усталая пехота.

На облако, стоявшее высоко,

Легла лучей последних позолота.

Александр ПРОХАНОВ

Мир хранит тайну. Тайну жизни и смерти, любви и ненависти, войны и революции. Тайну творчества. Тайну тайны: ведь прежде чем разгадать тайну, нужно её распознать, убедиться, что не пошёл по ложному следу. Тайна тайны — это закрытый бутон: лепесток за лепестком добираешься до сути, до сердцевины. И вот яркая вспышка, многоцветный блик, ослепительное пятно упорхнувшей бабочки. Видение рассеивается — перед тобой разбросанные лепестки. Тайна ускользнула — жизнь будто приснилась.

Таков постоянный страх главного героя романов Проханова — разведчика Белосельцева. Преодолевая этот страх, веря, что выбранный путь всё же истинный, Белосельцев преследует тайну по всему миру, мечтает обрести если не ключ к разгадке, то хотя бы увидеть заветную дверь, за которой сокрыто иное бытие, всё то, о чём здесь мы только грезим или молим.

Как миражи истины, перед Белосельцевым прошли Афганистан, Мозамбик, Кампучия. Кто-то неведомый, выстраивающий этот планетарный маршрут, вычертил для Белосельцева на карте таинственный знак, но для его завершения не хватает последней точки. Этой точкой становится Латинская Америка, где в странах, раскалённых революцией, вскипели реки и океаны, проснулись вулканы.

Революционные точки кипения — Ближний Восток, Азия, Африка — это одновременно фронты Третьей мировой войны между двумя сверхдержавами. Фронт Латинской Америки — самый близкий к звёздно-полосатому противнику рубеж. В Карибском узле сложно переплелись интересы ключевых стран региона: Никарагуа, Сальвадора, Коста-Рики, Гондураса, Кубы. Никарагуанские сандинисты, взявшие власть после свержения Самосы, выдерживают мощнейшее давление реакционеров "контрас" и вооружённых сил соседних стран, боящихся распространения революции. Противники сандинистов умело манипулируют коренным индейским населением, используя "мискитос" для диверсионных вылазок. Одновременно "контрас" изо всех сил стремятся привлечь к боестолкновениям "гринго" — солдат регулярной армии США.

В ответ правительство сандинистов пускает в ход все возможные силовые ресурсы, военные и дипломатические хитрости. Раздаёт оружие мирному населению — "милисианос" — для обороны приграничных городов и формирования народного ополчения. Стремится распространить революцию на соседний Сальвадор. Заручается поддержкой Кубы. Ждёт от Советского Союза поставок не только лёгкого, но и тяжёлого вооружения. Использует муляжи советских зенитных установок для дезинформации воздушной разведки противника.

Помня о Карибском кризисе, наше правительство не спешит вступать в конфликт, способный спровоцировать новую угрозу ядерной войны. При этом любое необдуманное действие сандинистов может повлечь высадку на их территорию "гринго", и тогда вмешательство красной державы станет уже неизбежным.

Перед Белосельцевым поставлена задача оценить ситуацию в регионе, установить вероятность развязывания большой войны, распознать скрытые интересы каждой из стран Карибского бассейна, узнать подробности переброски никарагуанцами советского оружия в Сальвадор, подтвердить данные о существовании в революционной стране реваншистского "правительства в изгнании", которое готовы признать США и другие страны-противники сандинистов.

Советский Союз намерен разрядить обстановку в Латинской Америке, отвести угрозу ядерной войны и избежать прямого столкновения сверхдержав. Тем более что в правительстве уже начинает формироваться либеральное крыло, нацеленное на сближение с извечным стратегическим врагом.

В ходе выполнения задания в подтверждение прежних агентурных сведений перед Белосельцевым проносятся "герники" революции: сбитый в небе над Никарагуа вражеский "Дуглас", бой в заливе, тушение пожара на нефтехранилище, народная оборона приграничного города, переброска оружия в соседнюю страну, уничтожение базы "правительства в изгнании", насильственное переселение "мискитос" вглубь страны.

Картины революции настолько ужасающи и одновременно прекрасны в своём величии подвига, настолько масштабны, что их не в силах вместить во всей полноте сознание человека. Главное оружие, защита и маскировка Белосельцева в этой поездке — фотоаппарат. Он не только сборщик агентурных донесений, верный друг разведчика, замаскированного легендой журналиста. Фотоаппарат — летописец великих событий, фиксатор живых образов времени, бессловесный хроникёр, способный приказать: "Остановись, мгновенье!". Фотообъектив — "оптика сердца" — ловит то, что обжигает роговицу, сберегает то, что ради самосохранения, ради того, чтобы не сойти с ума, вытесняет из своей памяти человек: "…в руках у него был аппарат. Его инструмент и зонд, который он погружал в людские души, брал пробы человеческих бед и страданий. Скрывая свою истинную сущность разведчика, он приближался вплотную к людскому несчастью, погружался в его радиацию, ослепляя тех, кто пытался за ним наблюдать. Эта радиация горя зажигала изображение на пленке, пронизывала фотографа, истребляла его кровяные тельца и одновременно делала его невидимым для соглядатаев".

Перед глазами Белосельцева прошло множество революций. Они принимали самые разные обличия: волшебная роза Афганистана, чёрная тотемная маска Мозамбика, красная марсианская почва Кампучии. Свои особые обличия обретает революция и в Никарагуа.

Белосельцев предчувствует, что это его последняя командировка, что великая страна, посланником которой он теперь прибыл на стык Атлантического и Тихого океанов, скоро свернёт красный свиток революции, отключит мир от генератора красных смыслов. И нужно успеть найти константу революции, воплотить нечто ускользающее, туманное, гадательное в зримых образах. Нужно явить миру морфологию революции. Эта морфология должна быть ясна каждому, когда всё абстрактное облекается в конкретные формы, подобные человеку или окружающей его природе. Этот антропоморфизм и натуроморфизм революции Белосельцев и станет искать в Никарагуа.