Газета Завтра Газета - Газета Завтра 16 (1220 2017)

Выбор на главную роль Эммы Уотсон — беспроигрышный вариант. Всемирно любимая Гермиона из "Гарри Поттера" сделалась талантливой взрослой актрисой, что в случае с "детьми-звёздами" — редкий случай. Уотсон плавно перешла на следующую ступеньку, не растеряв ни капли своего шарма. Возгласы критиков "Могли бы найти и покрасивше!" относятся к области грубой вкусовщины. Типаж актрисы — точное попадание в мультипликационный образ, с которого всё и началось. Характером и помыслами Белль, скорее, напоминает Ассоль — её так же считают чужачкой и белой вороной. Девушка упрямо не желает мириться с обыденностью маленького городка. Белль ждёт чуда и — принца. В отличие от Ассоль, она вычитала обо всём в старых книжках. Её отец — как и гриновский Лонгрен — мастерит изумительные игрушки на продажу, правда, не корабли, а мельницы, кареты и механических кукол. И алые паруса… обращаются аленьким цветочком.

Фабула разворачивается не в условно-запредельной стране, а во Франции XVIII столетия. История с географией оказались так важны, что авторы упоминают о чуме 1720-1722 годов, поразившей не только французские города, но и ряд европейских стран. "Это Франция! Добро пожаловать во Францию!" — звучит песенным рефреном. Вечная и недосягаемая грёза Нового Света — стать хотя бы подобием своих метрополий. Восторг, зависть, преклонение — всё это смешивается с американским гонором. Вы-то культурные, зато мы — богатые. Пресыщенные янки наезжали в Париж и скупали там всё ценное — от бриллиантов до картин, увозя с собой частичку старой Европы.

Франция в сказочно-голливудском исполнении вышла чрезмерно роскошная, причудливая, не всамделишная. К тому же, во всём присутствует какой-то нарочитый "колониальный стиль". И дело не только в чрезмерной прихотливости и гигантомании — в кадре много темнокожих артистов. Безусловно, в Европе XVIII века встречались выходцы из Африки, а некоторые даже занимали определённое положение — тому пример "арап Петра Великого". Однако это не было массовым явлением. Вы скажете: перед нами всего-навсего сказка! Тут всё допустимо, особенно бурная фантазия. Так я отвечу: указана конкретная страна — Франция. А не её колония, где, разумеется, происходило социальное сближение "белых пришельцев" с туземной знатью. Тогда перенесите место действия в какое-нибудь экзотическое владение, и пусть будет не Принц, а наместник Людовика XV. Так нет же — Париж и провинция Вильнёв, где проживает Белль. (Напомню, что фамилия автора сказки — де Вильнёв!) Кстати, в том самом городке священник — тоже… афроамериканец. Yes! Это сделано в угоду пресловутой политкорректности. Господам в Голливуде мало чернокожих положительных копов и таких же космонавтов (это нормально!) — им надобны негритянские кюре и джаз-примадонны в Галантном Веке. Борьба с расовым угнетением и прочим апартеидом — дело правильное, да только здесь уже иные берега. Точнее — подмена понятий. Афроамериканцы артистичны и музыкальны. В мюзиклах они гении. Но… при чём тут Франция времён Людовиков?

Интересно и с намёком снят поход горожан против Чудовища. Авторы хотели показать разрушительную силу толпы, а бунт — всегда — бессмысленный и беспощадный, будь он русский иль французский. Аллюзии в данном случае понятны — Революция 1789-1794 годов, отношение к которой до сих остаётся неоднозначным. Вдруг — в мгновение ока — банда "санкюлотов" превращается в участников… факельного шествия. Строй факелов, темнота ночи, марш и чёткое, агрессивное пение — что может быть печальнее в истории человечества? Эти сцены перенасыщены злой энергией: они напоминают о том, сколь страшна безликая масса, воспламенённая фанатиком. Отдельным пунктом хочется отметить великолепный саундтрек — это всё-таки музыкальное кино. Композитор Алан Менкен — профессионал в своём стиле и жанре. Спец по мюзиклам и — 8 "Оскаров". Конечно, можно придраться и сказать, что костюмы Галантного Века не сочетаются с "бродвейским" звуком, но… в данном случае докапываться — это лишнее.

В целом фильм производит недурственное впечатление, а отдельные фрагменты — просто шедевры. Но, увы, ни на минуту не отпускает ощущение "вторичности" и повторяемости. Создавать фильмы на базе популярных мультиков — дело кассовое и развесёлое. Но — тупиковое. Вторая свежесть осетрины. Вторичная красавица. Хотя и… красавица!

Сергей Калугин. Детство и мудрость

Андрей Смирнов

20 апреля 2017 0

лидеру «Оргии Праведников» — 50

Лидеру «Оргии праведников», одной из самых заметных групп русской независимой музыки, исполнилось 50 лет.

За проявлениями Калугина и «Оргии» мы следим давно и внимательно, хотя прямых интервью было всего два. Первое случилось ещё в 1999 году, на фоне долгого эффекта пластинки « Nigredo ». Помню, тогдашний восторг правого, традиционалистского сообщества. Зато близкая мне андеграундная среда Калугина совсем не восприняла. А когда начался период «Оргии праведников», озадачена была часть поклонников «акустического Калугина». Однако появились генерации слушателей, ориентированных именно на группу. Притом, что одна из главных «фишек» группы - сочетание классической гитары и тяжёлой музыки. И, конечно, большого поэтического слова.

В общем, Калугин редко оставляет равнодушным. И не премину подчеркнуть: Сергей Калугин – один из самых интересных собеседников, причём, не только из музыкального мира.

«ЗАВТРА». Начну с очень «оригинального» вопроса о возрасте. Как ты воспринимаешь юбилей, особенно в свете своего дела?

Сергей КАЛУГИН. По большому счёту, в моей жизни кардинально ничего не изменилось, наверное, лет с пятнадцати. Я продолжаю оставаться точно таким же. Единственное, время от времени испытываю недоумение, которое лучше всего описано в ирландской сказке о человеке, который проплясал всю ночь на горе с эльфами, а потом спустился в деревню глубоким стариком. И я, периодически подходя к зеркалу, ожидаю увидеть там подростковую физиономию, а на меня смотрит мой папа, каким я его помню.

У этого феномена целый ряд аспектов. Во-первых, в 1968 году кончилось время. Расскажу одну свою любимую историю. Когда мне было тридцать три года, девятнадцатилетний друг попросил взять его на литургию. Ему было интересно, а один идти он робел. Мы с ним пошли, а после литургии к нам подошёл бомжик лет шестидесяти и попросил денежку на «чекушку», потому что он хотел помянуть свою маму, была годовщина её смерти. Бомжик был чистенький, приятный, мы ему дали 11 рублей, столько по тогдашним временам стоила «чекушка», как водится, разговорились. И оказалось, что он из старой «системы», из первой волны хиппи. И вот стоим втроём: одному девятнадцать, другому тридцать три, третьему сильно за пятьдесят и обсуждаем какой альбом Pink Floyd круче... В этот момент я понял, что время кончилось, потому что мы все ощутимо принадлежим к одному поколению.