Андрей Мирошниченко - Сюжеты Ельцинской эпохи

Настала очередь губернатора выступить с ответной речью. «Мне сегодня очень волнительно, — сказал В. Чуб. — Я благодарен всем, кто отдал свой голос в поддержку моей кандидатуры. Но время идет. Я хочу, чтобы живущие на Дону объединили свои усилия. Мы все живем на одной земле. Один я не в состоянии решить все вопросы и хочу работать с вами вместе. Давайте превратим Дон в одну из красивейших частичек России». Снова раздались аплодисменты. Флаги вынесли, официальная церемония закончилась.

В фойе гостей ожидали юноши и девушки с шампанским. Губернатор произнес краткий тост, приглашенные получили возможность пообщаться. Прохождение В. Чуба через фойе затянулось минут на сорок — все жали ему руку, поздравляли, наседали журналисты. Владимир Федорович слегка растерянно улыбался, старался всем уделить внимание. В конце концов коллеги стали вытаскивать его из толпы. В коридорах администрации витал запах снеди.

Церемония в целом оставила очень хорошее впечатление, не было ни одной заминки или затянутости. Выступавшие говорили лаконично, почти без дифирамбов в адрес лично В. Чуба. Отсутствие панегириков, четкость и сдержанность церемонии опровергли ожидания циников, предполагавших, что мероприятие будет сопровождаться пустой пышностью и провинциальной безвкусицей.

Владимир Чуб принимает поздравления.

Итак, губернатор вступил в должность. Начавшаяся неделя станет неделей назначений. Единодушия наблюдателей в отношении кадровых перестановок не наблюдается. Никто из заместителей не обделен порцией слухов о своей отставке. Разные источники называют разные «жертвы», не обойдены даже два первых зама — В. Анпилогов и В. Емельянов. Корреспонденту N удалось напрямую обратиться к Владимиру Емельянову, который заинтересовался слухом о своей отставке и адресе последующего назначения, но ничего опровергать или подтверждать не стал, оставив все права за губернатором.

Впрочем, все слухи об отставках достаточно вялые, а их противоречивость снижает уровень их достоверности. Практически все наблюдатели сходятся на том, что существенных перестановок в областной администрации не будет.

Ноябрь 1996 года.

29 марта 1997 года состоялись выборы в Законодательное Собрание Ростовской области. Они проходили по новому закону, который существенно менял прежнюю практику выборов. Во-первых, выдвиженцы политических партий, представленных в Госдуме (КПРФ, «Яблоко», НДР и ЛДПР), получали в избирательных комиссиях право решающего голоса (раньше у них был совещательный) и могли занимать до трети мест в комиссиях всех уровней. Конечно, общественный контроль за проделками властей в комиссиях не всегда эффективен, но все же влияние властей на процесс голосования теперь изрядно ограничивалось из-за новой схемы формирования комиссий.

Во-вторых, муниципальные и государственные служащие лишались права совмещать свою работу с депутатством. Значит, партия власти лишалась своего прямого представительства в депутатском корпусе. Ей пришлось искать новые формы представительства, искать подходящих ставленников, чтобы и люди были приличные, и можно было бы их потом уверенно контролировать.

Решение было найдено. В депутаты были отряжены (иногда буквально по указанию «руководства») крупные предприниматели и промышленники, представители вузовской науки и других зависящих от власти сфер. Таким образом было создано новое качество представительной власти на региональном уровне. Одна из польз — призванные под депутатское ружье состоятельные люди, озаботившись проблемами избирателей, волей-неволей сократили социальную дистанцию между собой и народом. Наметившаяся тогда мода на участие бизнеса в выборах привела к довольно ощутимой социализации капитала — предприниматели разного масштаба стали больше тратить денег на людей. И это хорошо.

Вряд ли можно считать выступление оппозиции на мартовских выборах в Законодательное Собрание победой левых сил. Но партия власти потерпела поражение, которое может стать очевидным на следующих выборах. Подставив в качестве своих представителей известных хозяйственников, технологически и организационно партия власти более-менее удержала контроль над ситуацией. Но политические позиции власть утрачивает.

Осенью в Ростове говорили о перспективах спикерства для лидера донских коммунистов Л. Иванченко. Для этого левым надо было получить 20–22 мандата в Собрании. И это были тревожные прогнозы. Потом прогнозы сулили коммунистам около 15 мандатов. В итоге оппозиция получила 10. Вроде бы это меньше, чем ожидалось. Но когда десять мандатов левой оппозиции стали реальностью, ростовские власти все-таки испытали легкое потрясение.

Сенсация получилась меньше ожидаемой, но эффект обеспечен тем, что впервые оппозиция в Ростове получила столь серьезное представительство в региональных органах власти. Если раньше она была митинговым призраком, бродившим за пределами властных кабинетов, и стены администрации защищали столоначальников, то теперь оппозиция проникла во власть. Такое большое инородное тело уж точно поднимет температуру организма.

Раньше «наветы» оппозиции в донских коридорах власти сходу отметались. Теперь местной партии власти придется перестраивать даже психологический стиль общения с оппозицией. Не говоря уже о том, что многие проекты партии власти не будут отныне проводиться через законодательный орган столь бесшумно.

Осознанно или нет, но партия власти, лишившаяся возможности непосредственного представительства в Законодательном Собрании, нашла хороший технологический ход. Ставка была сделана на хозяйственников, ярких предпринимателей, крупных ведомственных начальников. В краткосрочной перспективе ставка оправдала себя: решающее большинство нового Собрания — люди, лояльные партии власти.

Однако в некоторых округах хозяйственникам не помогла даже поддержка власти — они проиграли левым.

Вообще, необходимо признать, что хозяйственники, ставшие депутатами, победили не потому, что их поддержала партия власти, а потому, что они сами яркие, интересные личности или занимают видное место в общественной иерархии. Голосуя за них, народ поддержал персонально их, а не абстрактный политический курс, проводимый властью.

Иными словами, за политический курс властей никто не проголосовал.