Андрей Мирошниченко - Сюжеты Ельцинской эпохи

Стал заметно меньше улыбаться американцам «мистер Да» Андрей Козырев. Восстановление отношений с Ираком стало ответным ходом России на укрепление позиций Соединенных Штатов в мусульманском мире, очередной раз проявленное в американской поддержке боснийских мусульман. Неизвестно, удастся ли получить от Ирака прежние долги за вооружение, но ослабить гегемонию США на Ближнем Востоке уже удалось. Сразу заволновались и поехали в Москву израильские руководители.

Совсем огорчил американских друзей министр Козырев в Брюсселе на сессии Совета НАТО, где отказался подписать итоговый документ. Российские теленовости с гордостью многократно транслировали заявление Козырева о том, что документ для начала не мешало бы перевести на русский язык. Россия открыто заявила, что она против продвижения границ НАТО на восток. Ну, а выступление Ельцина на Совете безопасности Европы в Будапеште американцы посчитали началом «холодного мира».

Качественный скачок в процессе возрождения имперских традиций в России — ввод войск в Чечню. Если реформируемая в ходе боевых действий российская армия сумеет доказать свою боеспособность, то впоследствии ничто не помешает решать внешнеполитические вопросы и посредством войсковых операций, как делают это США.

Вновь образовавшаяся внутренняя либеральная оппозиция считает, что конфликт в Чечне ведет к установлению полицейского режима в России. Однако уместнее говорить именно о возрастающих имперских амбициях России. Конечно, не зря волнуются вероятные друзья России на внешнеполитической арене, но усиление имперских амбиций является пока в большей мере фактором внутренней политики. Достаточно вспомнить, какими эпитетами награждала красная и патриотическая оппозиция дружбу Горбачева с Бушем или Ельцина с Клинтоном. Новая имперская политика Ельцина ослабляет позиции русских шовинистов. Патриотическая оппозиция перестает быть угрозой режиму Ельцина [20] Эти абзацы хорошо читаются с фразой: «Патриотическая оппозиция перестает быть угрозой режиму Путина». .

Не надо забывать, что большинство советских людей играли незаметные роли в обыденной жизни, но привыкли к своей ведущей коллективной роли на мировой арене — к той коллективной роли, что досталась им через причастность к Советской державе. Эти люди, судящие о политике по меркам таможенника Верещагина («за державу обидно!»), стали гораздо более лояльно относиться к режиму. И если и ругают теперь кого-то, то уже не символ государства — президента, а отдельные государственные институты [21] Реально эта ситуация обозначилась гораздо позже — в начале путинского правления. .

Складывается интересная ситуация: реформы, инициированные либералами и повлекшие снижение влияния России на мировой арене, породили социальное напряжение, которое уже приближалось к критической точке. Теперь же это социальное напряжение гасится во многом именно за счет усиления имперских амбиций России. По крайней мере так было до начала Чеченской войны.

Каждая империя имеет не вполне покоренную территорию, на которой время от времени вспыхивают восстания. Война в Чечне обеспечит Россию такой территорией.

Ввод войск, который задумывался как победоносный («воздушно-десантный полк за два часа»), своей победоносностью призван был усилить позиции некоторых ключевых фигур кабинета. <���…>

Однако чеченская кампания не принесла «партии войны» ожидаемых дивидендов. Уже пропал куда-то с телеэкранов Грачев. Судя по изменившейся тактике боев и тактике взаимоотношений с прессой, в русской армии появились новые стратеги и идеологи.

Чечня показала, что «любительская» армия зря проедает бюджет. В ближайшее время можно ожидать новых скандалов с генеральскими дачами и «мерседесами», возможно, будут даже показательные процессы. В любом случае, после чеченской встряски армейские консерваторы утратили свои позиции. Новые напористые военачальники будут реформировать армию не под цели ее собственного воспроизводства, а в русле общероссийской тенденции к империализации. Уже сегодня адепты силовых подходов могут предложить несколько вариантов использования армии для защиты русских интересов на евразийском континенте.

Одновременно чеченский кризис поставил вопрос об общем состоянии силовых структур государства, ослабленных и деформированных в годы либерализации. Внутренние войска, старающиеся в Чечне лучше смотреться на фоне армии, вполне могут претендовать на увеличение своего куска в бюджетном пироге. Будет настаивать на увеличении финансирования и госбезопасность.

Традиционная конкуренция между силовыми ведомствами вошла в новую фазу. Как бы ни развивалась ситуация дальше, уже очевидно, что все силовые структуры будут претендовать на усиление. «Усиленные» силовые структуры еще один шаг в сторону империи.

Военная машина — это вообще один из столпов империи. Война позволит воспрянуть духом и военно-промышленному комплексу. <���…>

Роль либеральной интеллигенции в истории России хорошо известна. Российская примета: влияние либеральных идей усиливается перед крахом империи. Так было на рубеже веков, так было в годы перестройки. Жертвой либералов в России уже пали две империи.

Политологи-мистики утверждают, что либеральная идея является агентом враждебного России атлантизма. В самом деле, либеральная идея в ее буржуазном понимании зародилась в Англии, получила наибольшее развитие в Америке. Также нельзя не заметить, что русские либералы охотно ориентируются на «мировые ценности», большая часть которых сегодня штампуется в атлантическом блоке. Согласно этой мистико-геополитической типологии атлантизм враждебен евразийской идее государственности, оплотом которой всегда были Россия и Германия.

Камнем преткновения в титаническом споре моря и суши является либеральная идея. Но существует один парадокс: начиная с эпохи Рузвельта «развитой либерализм» никак не мешает существованию сильных государств и даже империй в Атлантическом блоке. В России же либерализм постоянно вступает в конфликт с государственностью.

Государственническая идея отвечает тем же: к примеру, с усилением державных тенденций в России главный либерал Егор Гайдар активизировал свои оппозиционные выступления — и тут же откуда ни возьмись всплыл опрос о его причастности к становлению дудаевской Чечни. Чеченская кампания стала реваншем евразийцев. Либералов удалось загнать в оппозицию, отстранить от реформ. Но при этом российские империалисты столкнулись с большими проблемами, пока — военного характера.