Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6593 ( № 14 2017)

Уведи меня в стан погибающих

За великое дело любви.

Николай Алексеевич Некрасов

Мне Родину выбрал мужик,

для которого проще,

Чем быть без неё, за неё в унисон

С другими лечь в поле,

где я загляну в его сон,

Льняным рукавом берёзовой рощи,

Как слёзы, размазав Непрядву и Дон.

Мне Родину выбрал отец мой,

когда в сорок пятом

Её измождённое тело с креста

Заржавленной свастики снял,

и весенним закатом

Хромую кобылу

подросток поил у моста.

Но кто-то решает, что в мире,

вовек неотмщённом,

Должны оправдаться

и шитые руны рубах,

И музыка, чтоб у потомков

не стал запрещённым

Как несостоятельный

Пушкин, к примеру, иль Бах.

Когда выбирали мне Родину

и не жалели

Себя, и уже доверяешь народу в его

Истории в целом,

то здесь даже ели

На фресках наскальных и в розах метели

Из шёлковых лент приголубят коня твоего.

А что до потерь,

ну бывают, хотя бы и долгие

Раздумья при выборе были,

то как не таи,

Скорее в заволжских скитах, чем на торге,

Мне Родину выбрали женщины и соловьи.

* * *

Чья-то память оборвана,

как у гитары

Струны, значит, взамен

в свои женские чары,

Как бензина в огонь, ты плесни журавлей.

Вот и меч уже голову снёс.

Но при этом к досаде царей

Остаётся корона из кос

На сиротской головке твоей.

Так реви же в мужицкий картуз

И на травы шепчи,

и пусть коршун

Колдуну нить заплаканных бус

Унесёт из твоих пригоршен.

И стерпи,

что не хахаль,

а скиф

Затоскует в кургане ответно.

Человечеству нужен миф

Обязательно с грифом «секретно».

Браво, маэстро!

Искусство / Искусство / А музыка звучит...

«Плетнёв – всегда мысль: яркая, точная, часто неожиданная, открывающая в давно известных сочинениях новые смыслы. Слушать его, что читать изысканное философское сочинение, впечатляющее ясностью и простотой изложения. Истины открываются не всем, особенно в

Фото: Алексей Молчановский

Теги:искусство , музыка

Звезда Михаила Плетнёва продолжает сверкать

Победитель Международного конкурса имени П.И. Чайковского 1978 года Михаил Плетнёв уже сорок лет царит на концертной сцене, даря людям ни с чем не сравнимую радость общения с его искусством.

«…Моя философия и моя миссия – дать понять людям, как музыка – великая музыка может изменить их жизнь» (М. Плетнёв).

Он действительно изменил жизнь тех, кто соприкасается с его творчеством, ибо он заставил увидеть мир другими глазами и услышать в нём нечто новое...

Звезда Плетнёва, отмечающего в эти дни 60-летие, вспыхнула рано, в его двадцать лет, и продолжает ярко сверкать. Только он появился на концертной сцене, как последовали ошеломляющие отзывы в западной прессе:

«Это всеохватывающий музыкальный гений. Технически он играет по меньшей мере как молодой Горовиц, а в музыкальном отношении мне он кажется даже более зрелым, более естественным и полным фантазии. (…) Держу пари, что Плетнёв через три-четыре года будет признан принадлежащим к мировой вершине…» (Франц Гуммель. 1985 г.)

Действительно, уже признан...

«К великим, исключительным пианистам уже сегодня принадлежит молодой русский Михаил Плетнёв». (Neue Zûricher Zeitung. 1985 г.)

Едва начав свою деятельность концертирующего пианиста, завоевав себе сразу же столь громкое имя во всём мире, Плетнёв, не довольствуясь этим, расширяет свою деятельность, берёт в руки дирижёрскую палочку.

Создатель музыкального коллектива, который носит гордое имя Российского национального оркестра, Плетнёв завоевал признание и как выдающийся дирижёр со своей собственной концепцией исполнения любого произведения, со своей индивидуальной манерой дирижирования.

В настоящее время его оркестр вошёл в двадцатку лучших оркестров мира. Его ставят в один ряд с такими выдающимися коллективами, как Лондонский, Берлинский филармонический, Парижский национальный, Нью-Йоркский...

«Оркестр вызывает благоговение – возможно ли, чтобы так играли простые смертные?» – писала о нём лондонская пресса.

Плетнёв – это явление в истории современной русской и мировой культуры. Оно уникально, оно стоит особняком, как уникальна и сама личность артиста. Его судьба наградила редчайшим музыкальным даром, мощным интеллектом, который руководит его беспримерно целеустремлённой художественной деятельностью. Можно сказать, что он произвёл настоящий переворот в исполнительской эстетике, заявил об утверждении новых ценностей в музыке, о новых критериях красоты. Нет сомнения в том, что он уже положил начало новой традиции в исполнительском искусстве и его влияние на интерпретации пианистов и дирижёров нового поколения, на их манеру играть или дирижировать несомненно.

«Великие таланты – им дано создавать законы, а не следовать старым. Это их право». (Г. Нейгауз.) Да, такое право М. Плетнёву дают масштаб его человеческой личности, его талант музыканта-мыслителя, феноменальная эрудиция, острое чувство современности. Властно овладевая умами и сердцами слушателей, артист с гипнотической силой внушает им свои всегда масштабные идеи, заставляя ещё долгое время после концерта переживать услышанное... Его искусство несёт заряд такой силы, который способен не только затронуть самые глубокие струны человеческой души и интеллекта, но даже оказать существенное влияние на мышление своих современников, на их понимание самого существа музыки как искусства и даже на их понимание жизни.

«Всякая гениальность составляет эпоху, ибо даёт новый толчок человечеству» (Александр Серов).

Концерты пианиста, как и концерты дирижёра, вызывают равный интерес в мире. Знаменитые звукозаписывающие фирмы – Virgin Classics, Deutsche Grammophon, Pentatone заключили с ним эксклюзивные долгосрочные контракты и выпустили в свет десятки CD с записями фортепианной и симфонической музыки.

Две сферы его деятельности пианиста и дирижёра – и обе одинаково успешные – взаимодействуют и взаимно дополняют друг друга. Глубина, простота, смелость, яркая палитра красок и... редкая задушевность – вот что отличает интерпретации Плетнёва. Никаких внешних эффектов как в игре, так и в дирижировании, ничего «на публику».

Где бы ни выступал М. Плет­нёв – как дирижёр или пианист – каждый концерт превращается в крупное музыкальное событие, которое долго и горячо обсуждается, порождая жаркие споры, вызывая противоречивые оценки, восторженные и критические. И споры о его интерпретациях неизбежны и вполне объяснимы: новые концепции, новый стиль не могут быть приняты всеми. Как-то В. Софроницкий заметил, «...что только то в исполнительском искусстве имеет цену, что дискуссионно...» Это в полной мере относится к Плетнёву.