Андрей Борцов - Демократия без прикрас

Прямая демократия? Нет уж, извините. Я не заявляю о её невозможности — это очень эффективный способ управления, но лишь при соблюдении двух условий: во–первых, избиратели хорошо знают друг друга, и во–вторых — решают только простые вопросы, локально касающиеся внутренних дел строго этого самого коллектива. Скажем, группа студентов решает, что закупать на окончание сессии — вино или пиво (постановили: «и водку тоже»). Но не более того.

Однако, как ни странно, основная либеральная претензия к прямой демократии — это «игнорирование прав меньшинств» — об этом в следующей главе.

Помните, с чего мы начинали исследование? С того, что демократия — это власть большинства, что оказалось не совсем так, начиная с древних Афин. Однако в современности всё ещё чудесатее: если изначально речь шла всё же о большинстве избирателей, просто избирательными правами обладали не все, то в современности либеральная мысль дошла до концепции «демократия — это права меньшинств». Пример: прошлогодняя статья [6] http://www.economist.com/news/leaders/21579850-note-turkeys-prime-minister-among-others-winning-elections-not-enough-zombie-democracy в известном британском журнале «The Economist», где власть большинства названа «зомби–демократией». Это, мол, неправильная демократия: «Majoritarianism — the credo of an expanding group of elected but autocratic rulers around the world, which holds that electoral might always makes you right — is not true democracy», а правильная демократия — это власть коалиции меньшинств.

Впрочем, в России это не новость: ещё несколько лет назад известный правозащитник (а в советские времена — диссидент) С.А. Ковалёв заявил [7] http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=ykjtlQaxeuI : «Демократия — это не власть большинства. Демократия — это прежде всего права меньшинств. … Я никогда не вру!». Для иллюстрации «кто такое говорит» процитирую [8] http://www.newizv.ru/politics/2005-10-31/34462-sergej-kovalev.html другое его высказывание: «Я — антипатриот. Я очень не люблю того, что называют патриотизмом, и считаю это общественно вредной идеей».

Ещё пример — некий «Проект Демократия» [9] http://democracy-project.org.il/ru/welcome/ из Хайфы: «Концепция подлинной демократии проистекает из представления о том, что государство существует для блага людей, которые в нем живут, а не наоборот. С этой точки зрения ценностная основа демократического режима связана с реализацией ценностей прав человека… При сущностном подходе к демократии защита прав человека становится центральным её элементом. С точки зрения такого подхода, противоречия между защитой прав и волей большинства — это естественное и неотъемлемое отражение двух жизненно важных основ демократии. Основополагающий принцип подлинной демократии — защита прав меньшинств от тирании большинства».

Обратите внимание, как ненавязчиво констатация противоречия между волей большинства и защитой прав меньшинств превращается в «защиту от тирании большинства».

Ещё примеры передёргиваний:

«— Кто согласен с тем, что демократия — это власть большинства?

Стайка первокурсников уверенно поднимает руки.

— Тогда нам придётся признать, что Северная Корея раз в пять демократичнее Японии, поскольку в Северной Корее правительство поддерживают 100% населения, а в Японии рейтинг кабинета болтается у 20%».

В этом случае, если рассуждать формально, то далеко не факт, что все в Северной Корее голосовали «за» добровольно — т.е. это уже нельзя назвать демократией. С другой стороны, а на каком основании косвенно заявляется, что–де они голосуют не добровольно? Либерал не может себе представить, как можно голосовать за не–либеральные ценности — это не демократично? Ну–ну.

А, главное, при этом совершенно спокойно пропускается без критики тезис «в Японии правят те, кого поддерживает лишь 20% населения, и это — демократия». Стоило бы, наоборот, подумать, как может быть легитимным правительство, которое не желает поддержать 80% населения страны.

«В странах с развитой парламентской демократией даже победившая партия зачастую не может набрать абсолютного большинства голосов и единолично сформировать правительство. Приходится вступать в коалиции с теми, кто набрал ещё меньше голосов. Таким образом, правительство контролируется… абсолютными меньшинствами».

Тоже интересная сентенция — мол, при развитой демократии во власти состоят чисто блоки политиканов, не пользующиеся поддержкой большинства населения, и это нормально .

Заканчивается это интервью ЛГБТ-активиста М. Крылова на «Эхе Москвы» тезисом: «Чем больше меньшинств — разных, противоречивых, тем сложнее стать диктатором. Тем более развитым становится гражданское общество».

Всем понятна цель «развития» «гражданского общества»?

Давайте подумаем на очень простую тему: рассмотрим действия «меньшинств» безотносительно их конкретных характеристик, в общем виде. Предположим, что они хотят продвинуть что–либо, что обществу в целом пойдёт на пользу — вот такая им мысль в голову пришла. Ну так кто же будет против? Обратите внимание: в этом случае безразлично, предлагает идею меньшинство или кто ещё.

То же самое будет и в случае предложения нейтрально воспринимаемой идеи, но с одним нюансом: они хотят реализовать то, что интересно именно им, за общественный счёт.

Однако либеральная трактовка идёт ещё дальше: большинство должно согласиться финансировать то, что ему откровенно не нравится (и даже — обоснованно вредно), за свой счёт, если это захотелось какому–либо меньшинству. Знаете, это именно та ситуация, когда даже в богатейшем русском языке нет слов — по крайней мере, цензурных. Впрочем, можно позаимствовать из иврита: хуцпа.

Пример этой самой хуцпы: проект новой Конституции России от «Высшей школы экономики» [10] http://www.liberal.ru/articles/5619 :

«Принципы российской государственности.

Ст. 2: Политика государства строится на принципе “Меньший имеет преимущество”.».

Собственно говоря, такая политика — это постмодернисткое вырождение смыслов, расширение границ нормы до абсурда: мол, нельзя абсолютно точно указать для любого случая, что является здоровьем, а что — болезнью, поэтому болезнь следует рассматривать как вариант здоровья.

Нет уж, толерантность, к которой призывают либералы, — должна рассматриваться именно как терпимость : «можно переносить некоторое время, если объект не зарывается», а вовсе не как «уважение и принятие других культур, способов самовыражения и проявления человеческой индивидуальности [какими бы они не были]». Помните про «окно Овертона» [11] http://warrax.net/00/windows.html ?

Термин «толерантность», кстати говоря, в иммунологии означает утрату или ослабление способности организма к иммунному ответу. К чему это приводит — понятно. Аналогия полная.