Газета Завтра - Газета Завтра 9 (1161 2016)

Это моя жизнь. Спасибо большое.

Александр ПРОХАНОВ.

Спасибо, Рамзан Ахматович, за встречу. Настоящее откровение.

Рамзан КАДЫРОВ.

Спасибо вам большое за отношение, за поддержку, мы не подведём.

Генштаб газеты "Завтра"

Сергей Канчуков

Война Сирия перемирие

перемирие. Что дальше?

Подписав соглашение о перемирии в Сирии, Россия и Владимир Путин одержали крупную геополитическую победу. Компромисс присутствует, но без него невозможно решать геополитические вопросы, отстаивая свою позицию.

Несомненно, действия России и ВКС России не только обеспечили САА и Башару Асаду победу над террористами всех мастей, но и вынудили США и представителей их коалиции, прежде всего Саудовскую Аравию, Турцию, пойти на условия перемирия, вежливо продиктованные Россией.

Какие это условия?

Первое: сирийской оппозиции предложено в очень сжатые сроки, по сути, за неполных трое суток, определиться, на чьей они стороне: на стороне боевиков и террористов — тогда с ними разговор короткий, продолжение уничтожения — или на стороне законного правительства Сирии, то есть на стороне Башара Асада, тогда у них появляется некий шанс дальнейшего существования, при условии соблюдения всех международных законов и резолюций ООН. Здесь, на мой взгляд, предусмотрен один небольшой, но очень важный нюанс, а именно: сирийская оппозиция должна предоставить чёткие координаты и обозначить районы своей дислокации, чтобы не подвергнуться ударам российских ВКС в ходе ударов по позициям ИГИЛ, "Джабхар ан-Нусры" и позициям других террористических организаций. Политические, а не военные баталии — это уже совершенно другой расклад сил в Сирии. И кто в них одержит победу, а кто будет довольствоваться малым, уже отчётливо видно сегодня. Считаю, что это одно из главных достижений, показывающих, что Россию не удалось втянуть в наземную войну, как не удалось втянуть её и на Украине. А цели своей Россия достигла с минимальными затратами и потерями.

Второе: в соглашении чётко определены задачи как для оппозиции, так и для Сирийской Арабской Армии, их ответственность и обязательства, нарушение которых влечёт за собой соответствующие действия. Вот только возникает вопрос: а почему не упомянуты во втором пункте силы и средства коалиции, возглавляемой США? Если прекращение ударов определено со стороны оппозиции, ВВС САР и ВКС России, то аналогичное прекращение ударов должно действовать и для ВВС США, Турции, Франции, Израиля и всех других участников коалиции, возглавляемой США. Будем надеяться, что США, Израиль, Турция, Саудовская Аравия не воспользуются этой неточностью в тексте, или мы просто не знаем всего текста и всех договорённостей? Можно предположить, что США могут затягивать решение вопроса по чёткому определению границ и районов действий оппозиции.

Цитаты буду брать прямо из текста Приложения, так будет лучше комментировать.

Что ждет оппозицию после заключения перемирия?

— "Прекращение нанесения ударов любыми видами оружия, включая ракеты, миномёты и противотанковые управляемые ракеты по вооружённым силам Сирийской Арабской Республики и силам, оказывающим им поддержку": Это требование говорит о том, что если оппозиция его нарушит любыми из перечисленных видов оружия, она автоматически переходит в разряд террористических организаций.

— "Отказ от захвата территории и стремления к захвату территории, занимаемой другими сторонами, участвующими в прекращения огня": Это положение строго указывает, что та территория, которая ещё находится под оперативным контролем оппозиции, не может быть изменена в сторону её увеличения.

— "Предоставление гуманитарным организациям быстрого, безопасного, беспрепятственного и постоянного доступа к территориям под их оперативным контролем, а также создание условий для того, чтобы немедленная гуманитарная помощь была доставлена всем нуждающимся": Сирия и её население, в том числе и многочисленные беженцы, после трёх лет вой­ны на изнурение требуют всесторонней помощи от ООН (читай США) и других международных организаций, а не только от России. Этот пункт позволяет привлечь эти организации к оказанию гуманитарной помощи населению Сирии под непосредственным контролем Башара Асада и российской стороны.

— "Соизмеримое использование силы (то есть её применение лишь в объёме, необходимом для защиты от непосредственной угрозы) в ответном порядке в целях самообороны": Этот пункт обязывает оппозицию сократить своё присутствие на линиях разграничения, так как чрезмерная концентрация оппозиции может быть расценена как подготовка к срыву мирных инициатив. Этот пункт позволяет снять часть сил САА с других направлений и сосредоточить их для борьбы с главной угрозой, не останавливая натиск против ИГИЛ, "Джабхар ан-Нусры" и других террористических организаций, которые необходимо продолжать уничтожать.

Хармс и софиология

Фёдор Гиренок

Хармс обэриуты Культура

споры вокруг обэриутов продолжаются

Интерес Хармса к оккультному знанию, к третьей стороне мира, к заумному непреднамеренно координировался с софиологическими построениями русской философии. Достоверно известно, что Хармс читал Папюса. Но также очевидно, что он не мог не знать о Третьем Завете, как не мог не знать сказку о Курочке Рябе. А если он интересовался оккультными делами, то не мог не знать об Анне Шмидт и встрече с ней Владимира Соловьёва в 1900 году, встрече, которую иногда называют четвёртым свиданием Соловьёва с Софией.

Взгляд на вещь как таковую

В начале ХХ века влияние софиологов в интеллектуальной жизни России составляло реальную альтернативу марксизму. С одной стороны, у творческой интеллигенции возник философский интерес к теме воплощения Логоса и Софии, а с другой — возник вопрос о пределах изобразимости этого воплощения. Неудивительно, что в 1912 году Бурлюк просит Кручёных написать стихотворение из неведомых слов. И Кручёных написал: "Дыр бул щыл…". В это время место теории всеединства Соловьёва заняла теория парадоксальности Флоренского, обратившего внимание не на то, что составляет систему, а на то, что фрагментарно, несистемно, незавершённо. Последнее окажется близким по своему духу обэриутам.

В чем суть теории Флоренского? Прежде всего, в понимании того, что Бог мыслит не словами, не идеями, а самими вещами. Бог не ремесленник, который должен совершать прыжок от идеи к вещи. Если это так, если Богу язык не нужен, то каков же онтологический статус языка? Имеем ли мы всегда дело с языком или иногда мы имеем дело с самими вещами? И что тогда значит язык вещей? После Соловьёва усилилось подозрительное отношение к пониманию языка как всеобщего посредника. Эта подозрительность передалась и Хармсу, который был уверен в том, что если покопаться в слове, то мы обнаружим в нём саму вещь. Более того, полагал он, нельзя ли вещи вообще очистить от языка и взглянуть на них со стороны Бога? И не является ли задачей поэта и философа попытка взглянуть на вещь глазами Бога? Или, в терминологии Хармса, нельзя ли человеку взглянуть на чистую вещь, на вещь как таковую?