Газета Завтра - Газета Завтра 7 (1159 2016)

Россия устами своего министра иностранных дел Сергея Лаврова выражает готовность способствовать прекращению огня и началу мирного диалога, но только с "вменяемой" оппозицией, исключив из него отморозков. А под Алеппо в окружении перемалывается именно отребье "Джабхат ан-Нусры"… В общем, патовая ситуация. Именно это и заставляет истерить турок и саудитов.

Время уходит, и им очень хочется влезть в эту войну, чтобы повернуть время вспять, спасти рушащиеся на глазах планы построения новой османской империи и всемирного саудитского ваххабитского халифата. Ведь всего год назад турки были уверены, что война в Сирии превратит Турцию в безусловного регионального лидера, сильнейшее государство Ближнего Востока. Именно это являлось главной политической задачей президента Эрдогана на протяжении минимум последних пяти лет. Но вмешательство России поставило на этих планах крест…

Влезать в Сирию самостоятельно, без разрешения, поддержки и протекции США турки и саудиты не могут. Фактически, это будет война против России, и тут у них нет никаких шансов. Их просто сокрушат, как куриное яйцо под паровым катком.

Остаётся, конечно, главная надежда Эрдогана — пятая статья устава НАТО гарантирующая любой стране НАТО полную военную поддержку в случае агрессии против неё. Но вся беда в том, что Сирия никак не угрожает Турции, и уж точно не имеет планов на неё нападать. А вот Турции напасть в нарушение всех международных норм на Сирию, вторгнуться в суверенное государство — значит стать изгоем, настроить против себя не только международное сообщество, но и вчерашних союзников по НАТО, которым совсем "не улыбается" платить своей кровью по турецким счетам. Вот и приходится, стиснув зубы, провоцировать артударами сирийских ополченцев — а ну как нервы у них не выдержат, дадут драгоценный повод…

Не дают! А время уходит!

В Анкаре прекрасно отдают себе отчёт, что после уничтожения боевиков ИГИЛ хорошо подготовленные и вооружённые отряды курдов сразу перенацелятся на освободительную войну. И это будет война за турецкий Курдистан! Сирия и Ирак уже давно предоставили курдам широкую автономию и, в перспективе, готовы признать курдскую независимость. Сколько в этом случае турки смогут удерживать Курдистан — вопрос дискуссионный.

Эрдоган отлично осознаёт эту угрозу, но противопоставить ей сегодня может лишь всё ту же поддержку ИГИЛ, которое пока ещё связывает боями курдов. При этом собственные военные операции против курдов Турция проводить уже не может — Вашингтон категорически потребовал их прекратить, так как считает курдов стратегическим союзником в борьбе против ИГИЛ и наиболее последовательными борцами с террористами ИГИЛ.

И если "паносманские" планы Турции будут окончательно похоронены, то наступит жестокое похмелье. Фактически потерявшая лицо, загнанная в угол, раздираемая войной с курдами и внутренними противоречиями Анкара будет балансировать на грани распада, так как с потерей Курдистана больше не останется никаких обручей, стягивающих турецкую бочку. Вслед за курдами из этой вековой "тюрьмы народов" начнут "выламываться" армяне, греки, азербайджанцы… У всех соседей Турции есть к ней, мягко говоря, территориальные претензии. Греция, Болгария, Грузия, Армения, Иран, Ирак и собственно Сирия — все имеют, что предъявить своему вековому врагу. Спасти в этом случае Турцию смогут только США, перед которыми всегда отступят более слабые "хищники", вот только самому Эрдогану это уже не принесёт облегчения. Он будет "зачищен" вместе со всей своей партией. Американцы умеют делать выводы из уроков истории…

Жизнь замечательных людей

Станислав Куняев

литература

на юбилей Владимира Бондаренко

Когда идёт на стенку стенка

в литературе, как в бою,

встаёт на бруствер Бондаренко

и говорит: "Я здесь стою!"

Литературная арена,

аплодисменты, свисты, крик,

а на арене — Бондаренко,

он — матадор, и он же — бык.

Что делать! Наши юбилеи

не для того, чтоб лить елей,

а чтобы знали лицедеи

твоих проверенных друзей.

Стоишь среди враждебных станов,

но светел твой иконостас,

где справа от тебя Проханов,

а слева от тебя Зюганов

и рядом сам Куняев Стас.

А за спиною, как анчутка,

стоит, бородкою тряся,

твой закадычный друг Личутка,

без коего, увы, нельзя…

Вся бондаренковская свита

не из казённых шаркунов.

Куда ни глянь — кругом элита:

Бобров, Прилепин, Шаргунов.

Здесь и Рогозин благородный,

и Зульфикаров — наш метис,

здесь Глазьев, рынку неугодный,

здесь и Лимонов — вождь народный,

трибун, поэт, авантюрист…

Всё, что ты пишешь — всё нам любо,

хвалить тебя — не хватит слов.

Ты Герцен наш, наш Добролюбов,

наш Кожинов, в конце концов!

Один изъян в твоей природе:

порой аж оторопь берёт,

когда твердишь при всём народе,

что Бродский — русский патриот.

Но тут же воздаёшь Рубцову…

Ну что ж! — не угодить на всех,

коль ты по мысли и по слову

свободный русский человек!

Ты пишешь не за ради денег,

не всем своею правдой мил:

что Бондаренко — "западэнец",

мне сам Астафьев говорил.

Но красный лик патриотизма

ты с вдохновением воспел,

и белый лик патриотизма

успел прославить наш пострел.

И русский век простонародья

ты возвеличить не забыл,

и русофобское отродье,

как насекомое, прибил.

Разнообразен дар Володин.

Он знает, что коварен враг,

но брезговать не должен воин:

дал в морду — оботри кулак.

Ты и хохол, и северянин,

а потому всеядно смел.

Твой "Лермонтов", твой "Северянин"

взошли на полку "ЖЗЛ".

Живи, твори — обильно, долго,

но помни: все твои друзья

стремятся влезть на эту полку

и среди прочих — грешный — я.

P.S.

А чтобы полностью увенчан

ты был в свой славный юбилей,

четыре строчки есть для женщин,

верней, для женщины твоей:

"Гуляет голубь по карнизу,

весна стремится к половодью.

Володя — поцелуй Ларису,

Лариса — обними Володю!"

Вера в золотое русское время

Александр Вавжинчак

литература Культура

о прозе Веры Галактионовой

Её литературный дебют состоялся в период резких перемен: как в обществе, так и культуре. Смена не только идеологических, но прежде всего эстетических парадигм привела к ситуации, в которой многие писатели оказались в стороне от продвигаемых политизированной перестроечной и постперестроечной критикой течений. Независимые взгляды, эстетическая оригинальность прозы писательницы, не вписывающаяся в требования либеральной критики, контролирующей в 90-е годы литературный процесс, некоторое время оставляли её прозу вне зоны внимания широкого читательского круга. И только начало нового тысячелетия ознаменовалось последовательным процессом восхождения её прозы. Прозы удивительной — живой, полной красок, настоящих, неподдельных эмоций, переживаний, насыщенной глубокой этической и идейной рефлексией.