Нил Гейман - Вид с дешевых мест (сборник)

«Бабочка genus novo» – самая что ни на есть научная фантастика, в том смысле, что это фантастика про ученых, но под флером истории о призраках, которая неуклонно погружается в безумие, превращаясь в странную сказку. Понимая, что только он может видеть мотылька, наш ученый принимает свое сумасшествие, и это настоящий ужас.

«Катастрофа» – мучительно биографическая история, но с хеппи-эндом вместо случившейся в жизни самого Уэллса катастрофы. История типа «а что, если…». В действительности отец писателя потерял свой магазин, а мать пошла в прислуги. Путешествие во времени как способ починить непочиняемое.

«Конус» – маленький вечный трагический треугольник (и конус как треугольник в трех измерениях). Напоминает истории об ужасах и мести в американских комиксах пятидесятых, где метафора носит буквальный и гибельный характер: кровь так и вскипает в жилах обоих – и художника, и обманутого мужа, и в одном случае из двух это не просто фигура речи. В пейзаже доминирует машина, так что сюжет немного напоминает «Бога динамо», а в финале можно усмотреть похожее жертвоприношение.

«Аргонавты воздуха» – маленькая научно-фантастическая виньетка, ныне уже навек отошедшая в категорию несбывшегося прошлого. Захватывающая история, где Уэллса подвели все догадки и инстинкты, за исключением убежденности, что человеку суждено путешествовать по воздуху – и скорее, чем полагает большинство современников. Несмотря на смерть в конце сюжета, по форме это не трагедия. Это мог бы получиться рассказ о полете в космос – чуть-чуть слишком преждевременный. Хотя Уэллс и ошибался относительно полетов летательных аппаратов тяжелее воздуха (это оказалась не забава для миллионеров, а достаточно дешевая игровая площадка), он все же верно предвидел космические путешествия (которые уж точно стали забавой – правда уже для миллиардеров, такой, где в позолоченном алюминии нет ровным счетом ничего необычного).

«Под ножом» – смерть пересекает вселенную, а сюжет определяется сменой масштабов, пока мы любуемся делом рук Божиих и землей Его (но не ликом).

«Препарат под микроскопом» – снова научная фантастика в том плане, что это фантастика, в которой фигурируют ученые. Напоминает о собственной уэллсовской неудачной попытке окончить университет. Классовая история во всех смыслах. Сюжет о соперничестве, поданном здесь в моральном ключе, когда успех и неудача для двух очень разных людей значат две очень разные вещи.

«История Платтнера» – еще один анекдот, в правдивости которого нас убеждает первоначальный шок от переворачивания право– и леворукости вещей, как будто Платтнера пропустили через другое измерение и вернули в зеркальном виде (в химии это называется хиральностью ). Также имеются призраки и кратковременные чудеса. Таких чудес у Уэллса в рассказах много; смотрите (объясняет он нам то так, то сяк по нескольку раз в самом начале сюжета) – вот нечто необычное, но уже стершееся из людской памяти и фантазии, и сейчас я вам расскажу такое, чего вы еще о нем не знали.

«История покойного мистера Элвешема» – обмен телами. Бедняга Иден превращается в таинственного мистера Элвешема. Прото-НФ, переходящая в чистый хоррор.

«В бездне» – снова фрагментарное, почти анекдотическое произведение, где мы мельком видим мир, живущий глубоко под нашим, и тут же его теряем.

«Морские разбойники» – их я последний раз читал, когда мне было лет двенадцать или тринадцать. Помню, какой ужас меня охватывал от одной только идеи вторжения чего-то глубоко чуждого и опасного в знакомую и привычную реальность. Еще одна битва в Войне миров, хотя угроза на сей раз исходит снизу, а не с Марса. Стиль – журналистский; задача – убедить читателя. Уклончивый, неокончательный финал только способствует ощущению, что все случилось (или хотя бы могло случиться) в точности как описывает Уэллс.

«Хрустальное яйцо» – природа зрения идет ключевой темой через многие рассказы Уэллса; здесь (как и в «Удивительном случае с глазами Дэвидсона») мы имеем дело с видением на расстоянии. Снова лишь частично открытое откровение, запакованное в серию загадок и, в конце концов, утраченное – не из злонамеренности, а из-за человеческой склонности ошибаться. Проблеск иного мира (в рассказе и заодно в яйце) – совершенно иномирский и неотвязчивый. Бедняга Кейв, мелкий бизнесмен на грани, который держится исключительно благодаря этим видениям, – совершенно уэллсовский персонаж, сообщающий странную человечность сюжету, который в противном случае был бы просто про преждевременное открытие межпланетного телевидения.

«Это было в каменном веке» – сейчас уже почти забытый рассказ. Ощущается как неродившийся роман, так и напрашивается на продолжение. Уэллс здесь выступает как ранний провозвестник жанра, к которому литература вернется только через долгие годы, – концептуального прозрения в мир пещерного человека, когда все идеи были еще новы. Герой первым седлает лошадь и первым изготавливает оружие судного дня – дубинку с воткнутыми в нее львиными зубами. Сюжет вполне удовлетворительный, но все равно читается как что-то, к чему автор еще собирался вернуться и что вполне могло бы стать «Кланом Пещерного Медведя» [82]своего времени.

«Звезда» – Уэллс с удовольствием играет масштабом, сдвигаясь с человеческого плана на космический, и применяет эту технику чрезвычайно эффектно.

«Чудотворец» – заслуженно знаменитая и неоднократно экранизированная история, которая уже успела побывать на кино– и телеэкране и на радио. Как и многие фантазии автора, закольцовывается туда, откуда началась.

«Сон об Армагеддоне». Здесь Уэллс строит «историю будущего», и вполне последовательную, в которую вставляет несколько сюжетов. Это сон о событиях, которые еще не произошли, о будущей войне, политическом и личностном крахе и о смерти. Все это очень живо в нее вписывается.

«Новейший ускоритель» – необычно веселый рассказ о суперскорости и получившихся от этого безобразиях. Очень игриво. В кои-то веки у Уэллса ускоритель не теряется и не уничтожается, и не приводит в конце к безумию и гибели героя. Вместо всего этого мы остаемся с возможностью .

«Правда о Пайкрафте» – обычно рассказчик у Уэллса практически ничем не отличается от автора, но здесь это не так. В «Пайкрафте» повествование ведется от лица худого джентльмена индийского происхождения. Пайкрафт, который думает, что хочет сбросить вес, а на самом деле просто хочет не быть толстым, – вполне реальный персонаж, в бантеровском духе [83], чудесный и запоминающийся «отличный, жирный гедонист». Действительно смешная маленькая фэнтези, покидающая зрителя почти там же, где и подобрала.