Литературная Газета - Литературная Газета, 6580 (№ 50/2016)

Их – в тёплую землю не бросит щепотью.

Гамзат Изудинов (перевод с аварского)

* * *

Лишь миг смотрел на солнце.

Навсегда

Теперь внутри глухая вспышка боли.

Тебя увидел, пронеслись года,

Но образ твой глаза не позабыли.

Склонюсь над книгой – не могу читать, –

На всех страницах лишь тебя я вижу.

Включаю телевизор и опять,

Как солнца жар, на всех каналах – ты же...

Куда ни посмотрю, – слепит глаза.

Глаза закрою, – Ты!

И нет спасенья!

И сон мой – Ты.

И нет пути назад.

И жизнь моя, –

Как мука вдохновенья.

Стихотворения из книги «Волшебная Балкария моя». Современная поэзия балкарцев в русских переводах

Кайсын Кулиев

Народный поэт КБАССР

* * *

Никого я не продал, не предал.

И не шастал во тьме, как злодей.

Не кичился сердечной победой,

Не бросался камнями в людей.

И добра мне чьего-то не надо,

Я могил не тревожил чужих.

И не лез беззастенчивым взглядом

Я в стыдливую тайну двоих.

Не своей не завидовал доле,

Для отмщения нож не точил.

Ничьей крови ни капли не пролил,

Тихо песни слагая в ночи.

Не спешу я ещё с покаяньем,

Но когда подоспеет конец,

Я вот с этим простым оправданьем

И уйду,

Как ушёл мой отец.

Перевёл Сергей Соколкин

Аскер Додуев

Народный поэт Карачаево-Черкесии

* * *

Мухаиду Абаеву

Мы проходим снежный перевал.

Под ногами трещины сокрыты.

Дай вперёд пройти мне,

Ты устал.

Все тропинки горные размыты.

Мы спешить не будем,

Так быстрей...

Ненавижу слёзы матерей!

Перевела Галина Гагарина

Стихотворения из книги «Когда поют горы». Поэзия адыгейцев, балкарцев, чеченцев, ингушей, аварцев, лезгин, кумыков, кабардинцев, карачаевцев, ногайцев и азербайджанцев в переводах Владимира Бояринова

Джемалдин Яндиев (перевод с ингушского)

* * *

Былого не избыть

Ни суетой, ни снами.

Я не могу забыть

Изведанного нами.

Становятся года

Мудрее и короче.

Нет, не были тогда

Нам мачехами ночи

И отчимами дни,

Нет, не были ошибкой.

Вернутся вдруг они,

Засветятся улыбкой, –

И время вспять течёт

Стремительным потоком,

И вновь, и вновь влечёт

К любви моей истокам.

Шайхи Арсанукаев (перевод с чеченского)

За веком век

Сквозь явь и сон

Пройдёт и этот век,

Оставив в слове

Песни, были, сказы.

На свет явившись,

Крепнет человек,

И мать ему прощает

Все проказы.

За веком век...

А солнце без причин

Смеётся и сияет над востоком.

Мальчишки превращаются в мужчин

И полнят сердце матери восторгом.

За веком век

Проходит строй ребят.

Их – воинов –

В огонь войны кидают.

И снова трубы медные трубят,

И матери вослед сынам рыдают...

Стихотворения из книги «Небо и человек». Поэзия осетин, татар, якутов, кабардинцев, табасаранцев и даргинцев в переводах Марины Кудимовой

Николай Дьяконов (перевод с якутского)

* * *

Пока цветы за солнцем тянутся

И затевают хороводы,

Земля и небо не расстанутся

По повелению природы.

Свод неба, зелень изумрудная,

Как будто мира сердцевина,

Покуда люди чудо чудное

Воспринимают заедино.

Амир Махмуд (перевод с татарского)

* * *

Не береди

высоких струн,

когда остыли руки:

прознают,

что не тот игрун –

замрут на первом звуке.

Душа мелодией горда,

как душу ни казни я,

но вдруг заглохнет

навсегда

её полифония.

И та высокая струна,

что мучит, не стихая,

не отзовётся,

как стена,

немая и глухая.

Стихотворения из книги «Переливание крови». Поэзия Татарстана, Дагестана, Таджикистана и Украины в переводах Натальи Лясковской

Бийке Кулунчакова (перевод с ногайского)

* * *

Как хочется любить!

Пусть даже безответно,

пусть пагубно – в томлении, тоске...

Как хочется любить!

Я вспомнила вдруг лето,

и яркие цветы, и на виске

прохладных листьев тень...

А ты, любимый, помнишь

аульской свадьбы праздничный расцвет?

И тот воскресный день:

в нём солнце, словно ковшик

вдруг расплескало золотистый свет!

Была любовь твоя

так нелегка, огромна,

что, испугавшись тяжести её,

бежала в страхе я,

ушла, оставив дом твой,

и канула в безвестность, в забытьё...

И вот – объял покой.

Но мне покой не нужен!

Теперь меня страданья не страшат –

сквозь дней унылый строй,

сквозь годы равнодушья –

«Как хочется любить!» –

кричит моя душа...

Свиридов такой молодой

Искусство / Искусство / А музыка звучит

Вульфов Алексей

На сцене Капеллы Санкт-Петербурга Иркутский симфонический оркестр

Теги:Иркутский симфонический оркестр , музыка , искусство

Сенсационные премьеры-открытия двух великих русских композиторов

В последний месяц 2016 года в Санкт-Петербурге состоялось сразу два выдающихся события в истории нашей культуры – премьеры-открытия сочинений двух великих русских композиторов.

Господь поразительным образом порой открывает нам, казалось бы, безнадёжно ушедшие творения великих классиков, что лишь подтверждает известную мысль о том, что рукописи не горят и что только Бог решает, чему оставаться жить, а чему нет на земле. Такие воскрешения (например, вторые рождения произведений Баха или Шуберта) бывают почти мистичны, но неизменно событийны.

В один вечер с разницей в пару часов в Санкт-Петербурге прозвучали юношеская симфония Георгия Свиридова и «Погребальная песнь» Игоря Стравинского. Сравнить эти нежданно-негаданно состоявшиеся премьеры, думается, было бы любопытно.

Премьера свиридовской симфонии состоялась в зале Капеллы Санкт-Петербурга в исполнении Иркутского симфонического оркестра (замечательный дирижёр Илмар Лапиньш). Сыграна симфония была великолепно. 25 сентября этому событию предшествовала иркутская премьера.

«Симфония была написана летом 1937 года в Курске, – рассказал о ней племянник композитора Александр Белоненко во вступительном слове к петербургской премьере. – В ней слышны заветы замечательного учителя Петра Борисовича Рязанова, давшего Свиридову необычайно много ценного, и в первую очередь практические советы по сочинению мелодий, чего тогда не делал почти никто. Конечно, первая симфония Свиридова – это как своеобразная фонограмма своего времени». А. Белоненко презентовал на премьере 23-й том издания полного собрания сочинений Г.В. Свиридова, в котором напечатаны ноты симфонии.

Пару слов о музыке (событие всё-таки). Надо сказать, очень хорошо, что он не стал сочинять так – откровенно академично – всю жизнь, на что были обречены многие его менее даровитые и самостоятельные коллеги. Но главное, что это музыка своего времени, которое явно слышится и видится в воображении при звучании симфонии, и что это путь к себе, к своему стилю. Стиль будущего Свиридова ещё не вызрел (студенту консерватории был тогда 21 год), но будущая индивидуальность проявляется в ранней симфонии Свиридова, думается, в первую очередь в органической невозможности автора обойтись без мелодики, песенности. Привычен был тогда ещё народу лирический распев, ежедневный, нормальный, так сказать, и композиторы-академисты пытались пристроить его в серьёзные жанры – в оперу (например, И. Дзержинский), в симфонию, что само по себе любопытно. Присущий Шостаковичу кинематографизм, такая «чёрно-белая» музыка как бы бегущих кадров, говорящая о своём времени, почти показывающая его наяву, – будущая характерная свиридовская картинность – тоже явно есть здесь.