Дмитрий Травин - Просуществует ли путинская система до 2042 года?

Однако в действительности мы сейчас сильно искажаем наши представления об обществе в угоду моде на массовые опросы. Общественные науки пытаются математизировать, поскольку многим кажется, будто адекватное представление об обществе можно получить лишь с цифрами в руках. Отсюда — моделирование в экономике и опросы в социологии. Но часто выходиттак, что ученые не могут учесть все факторы, влияющие на результат, а потому принимают во внимание лишь некоторые. И итог их исследований, скорее, искажает реальную картину жизни, чем помогает понять нам существующее в обществе положение дел.

Это примерно как в метеорологии. Прогноз погоды составлять можно, но всех тонкостей поведения природы не учтешь. Поэтому на два часа вперед прогноз будет точным, а уже на два дня — нет. Подует ветер с другой стороны — и унесет обещанные нам тучки в тот регион, где синоптики гарантировали сушь.

Чтобы понять, как можно использовать массовые опросы, их следует разделить на три категории. Во-первых, когда людей спрашивают о том, о чем они думают каждый день. Во-вторых, когда мнением респондентов интересуются по проблеме, о которой они обычно не думают, но которая требует их однозначного решения. И, наконец, в-третьих, когда задается вопрос о том, в чем народ плохо разбирается и что никаких конкретных решений от него не требует.

О повседневной жизни людей нужно спрашивать постоянно. Массовые опросы, выясняющие, скажем, сокращает ли семья потребление в связи с кризисом, весьма полезны и хорошо дополняют статистику реальных доходов. Рассказывая о повседневной жизни, респондент, как правило, искренен. Он не фантазирует и не выдает желаемое за действительное.

Иная картина складывается, когда респондента спрашивают, за кого он будет голосовать на ближайших выборах. Возможно, есть 5—10% политизированных граждан, для которых выборы — вещь столь же важная, как бюджет семьи, и они постоянно о них думают. Но обычный человек размышляет о Путине или Навальном значительно меньше, чем о проблемах на работе, о зарплате, о регулярных походах в магазин и выборе продуктов. Скорее всего, такой человек способен адекватно сказать, как он проголосует, и социолог может принять ответ респондента во внимание, чтобы спрогнозировать результат. Но получить из таких опросов представление о реальных предпочтениях общества довольно сложно, поскольку Путин или Навальный в массовом сознании сильно мифологизируются и наделяются свойствами, которых реально не имеют

Один образ героя формируется в массовом сознании, когда СМИ его постоянно хвалят, но совсем другой — когда они рассказывают о его корысти, коррумпированности и человеческой непорядочности. Изменится картина в медиапространстве — и за пару месяцев кардинальным образом могут измениться оценки населения. То есть применительно к ближайшим выборам по социологическим опросам можно оценить вероятность победы кандидата, но в перспективе мы нисколько не можем быть уверены в том, что оценки общества не сменятся на прямо противоположные.

А если ученые спрашивают респондента про Крым, отношение к Америке, склонность к госрегулированию экономики или смысл жизни, то ответ будет зависеть от того, как сформулирован вопрос. Если человеку дадут понять, что расплатой за Крым является снижение уровня жизни, респондент вынужден будет задуматься. Если же просто спрашивать о предпочтениях, то народ ответит по принципу «Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным». И Крым хотим, и Путина, и зарплату с пенсией, и Анталью с Хургадой, и санкции против Турции, и чтобы Америка сдохла, и чтобы на «Форде» ездить.

Респонденту ведь не приходится реально выбирать курс и нести ответственность за свой выбор собственным кошельком. Поэтому он скажет о предпочтениях в самой общей форме. И запросто изменит ответ, как только получит иную постановку вопроса или новую информацию для ответа. Так что нынешняя поддержка населением путинского курса свидетельствует, скорее, о качестве машины для промывания мозгов, а не о самих мозгах российских граждан.

Все привычные нам представления о сознании отечественного обывателя могут быстро перемениться в иных условиях. Путин сразу перестанет быть популярен, если его начнут не хвалить, а разоблачать с помощью телевидения. И Крым перестанет быть «сакральным местом», если вдруг телевидение увяжет снижение уровня жизни в России с нашей внешней политикой.

Вам «Шанхай», «Дубай» или «Мумбай»?

Попробуем по-другому взглянуть на то, что скрыто в головах наших граждан. Допустим, мы решили сделать странную вещь — провести голосование о том, какого валютного курса хочет население России. С большой уверенностью можно предположить, что оно выскажется за укрепление рубля, причем образованные и успешные граждане поведут себя точно так же, как основная масса. Ведь все мы зарплату получаем в национальной валюте. Но стоит успешным и образованным ощутить реальные деньги в кармане, как многие из них пойдут покупать доллары, поскольку прекрасно понимают ненадежность рублевых сбережений.

Что это, двойные стандарты? Ни в коей мере. Человек поступает совершенно искренне, как тогда, когда высказывается за рост рубля, так и тогда, когда подрывает его стабильность, отправляясь в обменник. Данный «несерьезный» пример помогает нам понять логику россиян, которых ныне часто упрекают в неевропейской ментальности, в неготовности к реформам, в стремлении паразитировать на нефтяных доходах. Если взглянуть на массовые опросы, то все они так или иначе демонстрируют патриотизм, идентификацию с властью и почти полный «одобрямс». Однако эта «социология» в известной степени похожа на наш гипотетический опрос про рубль. Она говорит не о реальной жизни общества, а, скорее, о стремлении к идеалу.

Реальный же настрой человека трудно «засечь» массовым опросом. Но если понаблюдать за некоторыми аспектами нашей жизни, обнаруживаются вдруг вещи, которые, казалось бы, не вписываются в привычную картину.

Профессора часто жалуются, что при оценке их работы всё реже принимают во внимание публикации в российских изданиях. Зато тот, кто «тиснул статью» в американский журнал, получает большую премию. Что это, низкопоклонство перед Западом и безродный космополитизм? Конечно, нет. Обычный прагматизм, стремление стать частью американской науки, являющейся ныне наиболее авторитетной. Причем приказ о премии подписывает тот же ректор, который в публичных речах демонстрирует начальству столь необходимую для получения господдержки любовь к Крыму, Китаю, импортозамещению и партии «Единая Россия».

А вот пример из совершенно иной области — с рынка недвижимости. В Петербурге на потенциального покупателя обрушивается реклама шведских квартир, финских домов, французских планировок, евродвушек, евротрешек и даже целых кварталов, названных в честь крупных западных столиц. Прагматичный бизнес прекрасно понимает, каковы реальные приоритеты людей с деньгами, какой образ жизни является для них привлекательным. Никто не пытается втюхать кварталы «Шанхай», «Дубай» или «Мумбай» успешному человеку, располагающему для покупки недвижимости суммой в несколько миллионов.