Юрий Поляков - Созидательный реванш. Сборник интервью

С вопроса о фестивале «Киношок» и начал беседу с Юрием Михайловичем наш корреспондент в Германии Сергей ДЕБРЕР.

— Какое впечатление произвели на вас конкурсные фильмы?

— Сложное. Огорчили ленты, представленные Россией: по разным причинам они оказались неконкурентоспособными. Общее впечатление таково, что кинематограф, который развивается на пространстве бывшего СССР, достаточно депрессивный. Печальными оказались даже картины, сделанные в манере «тотального стеба».

— Кто-то из критиков назвал «Киношок» «фестивалем для людей с железными нервами». Вы разделяете такое мнение?

— В общем, да, эти картины не для слабонервных. Например, в получившем диплом «За остроту постановки и провокативность нравственной проблематики» эстонском фильме «Магнус» снимается отец юноши, покончившего жизнь самоубийством (он рассказывает всю эту тяжелую историю). На демонстрационном просмотре был показан и балабановский «Груз 200», который произвел на меня чудовищное впечатление. Я люблю этого режиссера, но тут он поставил эксперимент, лишний раз всем нам доказывающий: как дерьмо не спрессовывай, алмаз не получится. Так что определение «фестиваль для людей с железными нервами» довольно меткое.

— В две тысячи пятом году вы упрекали российских мастеров культуры за их отказ бойкотировать фестиваль в латвийской Юрмале.

— Я и сейчас упрекаю. «Литературная газета» задала нескольким десяткам наших писателей и артистов один вопрос: «В тридцатые годы передовые мастера культуры бойкотировали фашистскую Германию за антисемитизм, в восьмидесятые годы многие западные страны бойкотировали СССР за Афганистан, а готовы ли вы бойкотировать фестиваль в Юрмале, пока там прославляют нацистов, а русское население бесправно?» И ни один из опрошенных не сказал: «Да, я готов». Одни мрачно промолчали, вторые цинично ухмыльнулись, а третьи прикинулись инфантильными гениями, которые выше всего этого…

— Но сейчас «Киношок» оказался готовым сам принять кинематографистов всех трех стран Балтии, а вы были председателем жюри этого фестиваля. Разве в Прибалтике изменилось отношение к нацизму?

— Одно с другим, на мой взгляд, никак не связано. «Киношок» — российский фестиваль, на российской земле. И мы рассматривали представленные на нем фильмы как художественные произведения, хотя в некоторых явно заложена идеологическая составляющая. Так, в казахской ленте ощущается навязчивое до нелепости желание переписать историю, представив русских спившимися дикарями, которых снисходительно цивилизуют казахи. Впрочем, после того, как недавно в Астане пионерка в зеленом галстуке стала рассказывать делегации главных редакторов российских изданий про «русских колонизаторов», у меня вообще не осталось иллюзий.

В интервью 2005 года, насколько я помню, мы с вами говорили о том, что если сталкиваешься с явным неуважением к твоему государству, его героям и символам, нужно действовать жестко. К деятелям культуры это относится не в последнюю, а в первую очередь. Если дело касается каких-то нюансов и хитросплетений политики — это один разговор: дипломаты утрясут. А когда речь идет о попрании базовых ценностей и национальных святынь, то надо бить в колокола, а иногда и в морду!

Я не навязываю свою точку зрения. Но думаю, что некоторые прибалтийские политики, если бы в один прекрасный день все наши мастера культуры отказались приехать к ним в страну на фестиваль, мотивируя это неуважительным отношением к ветеранам войны с фашизмом, они, может быть, призадумались бы и пересмотрели свой, в общем-то, бредовый взгляд на исторические уроки Второй мировой. А так ведь что получается: Кремль бурчит, а звезды российской эстрады едут в Юрмалу, как к родным. Да и западное общественное мнение помалкивает, мол, пусть легионеры по Риге помаршируют, а Москва побесится… Двойной стандарт, который уже однажды Освенцимом закончился. Ведь что поразительно: ими подвергается пересмотру весь опыт Второй мировой.

— Судя по тому, что иной раз «выдают» некоторые российские телеканалы, общественное мнение — вещь весьма управляемая.

— Согласен. Зачастую то, что говорят некоторые наши телекомментаторы, выдавая это за общественное мнение, абсолютно не соответствует реальному настроению людей, отражая только мнение узкого московского слоя. Например, то, что лепит в эфире Познер, возмущает всех моих друзей и знакомых.

— Ну вот, например, передачи Николая Сванидзе: насколько широкое общественное мнение они отражают?

— Широкое? Не смешите! По поводу Сванидзе «Литературная газета» уже не раз выступала, печатала отклики читателей — резко отрицательные. Его буйный антисоветизм, пропитанный семейными обидами и комплексами, скорее из сферы стационарной психиатрии. Из того, что он говорит в эфире, десять процентов правда, остальное он замалчивает или перевирает.

Есть своего рода парадокс: картина советского периода, если опираться на научные и серьезные научно-популярные издания, — это одна история. А та история, которая вырисовывается из фильмов и передач, идущих по ТВ, в том числе «Исторические хроники» Сванидзе, — это другое, какие-то злобные фэнтэзи. Зрители не виноваты, что отец Сванидзе был заместителем главного редактора пресловутого советского «Политиздата». И если уж ты решил сводить счеты с советской эпохой, то начинай со своей семьи. Однако это обычная проблема потомков сталинских наркомов и отпрысков членов Политбюро: все кругом были плохими, исключая моего папу или дедушку. Но если все были исключениями, тогда кто же виноват? Сталин? Но Светлана Аллилуева утверждает, что он был добрым и заботливым…

— Бездетные сироты?

— Наверное. Но дело не в Сванидзе. В России нет механизмов воздействия общества на уровень и содержание телепередач. «Литературная газета» недавно напечатала целый цикл материалов о том, как в разных странах мира — в Америке, в Германии, во Франции, в Италии, в Англии — общество может влиять на политику телеканалов через общественные советы по СМИ. И на последнем заседании Совета при Президенте Российской Федерации по правам человека, членом которого я являюсь, мы как раз и говорили на эту тему. Выступили тележурналист Владимир Соловьев, политологи Виталий Третьяков и Сергей Марков, ваш покорный слуга, то есть — люди разных взглядов, разных позиций. Нас поддержали: нужны общественные советы! Наше мнение было выслушано президентом со скептическим пониманием. Хочется верить, что такой совет и в России когда-нибудь возникнет.