Литературная Газета - Литературная Газета 6584 ( № 4 2017)

Невольно возникает параллель с творчеством Набокова, которого Катаев, конечно, читал, наверняка привозил его книги из своих зарубежных поездок. Но сравнивать талант Набокова с катаевским я не буду: наш герой куда живее и остроумнее американского ценителя «молоденьких девиц».

Думаю, здесь начинается не только новый Катаев, но и новая история советской литературы. Отсюда яростные нападки на писателя литературного окружения. Как говорил Синявский, и у Катаева возникли «стилистические разногласия с советской властью».

Сначала мовизм внедрялся в читательское сознание не так заметно, как могло бы показаться. Новые мемуарные и отчасти философские повести Катаева читатель и литературная общественность восприняли в основном благосклонно. Его творения 60-х годов «Святой колодец» (1966), «Трава забвенья» (1967), «Кубик» (1969) вызывали восторг, удивление, некоторое непонимание того, как писатель смог сохранить такую свежесть чувств, такой уровень работы над словом – и это под семьдесят!

Зато мемуарный роман Катаева «Алмазный мой венец» многих заставил задуматься, а то и вознегодовать. Пуритане литературного процесса возмутились: да как это так? Какое право имел наш современник без соизволения власти и влиятельной критики включить сам себя в ту шеренгу бессмертных классиков 20–30-х годов?! Реальные же читатели восприняли книгу Катаева с восторгом! Этот мемуарный роман, где под более или менее различимыми «никами» читались имена великих приятелей Катаева: Синеглазый, Королевич, Командор, Ключик, Птицелов, Колченогий, другие творцы давнего времени. Здесь Катаев рассказал историю ещё одного знаменитого романа – «Двенадцати стульев» Ильфа и своего брата Евгения Петрова, сюжет которого подарил именно он! Снова немолодой писатель вырвался из ряда.

Но если историю знакомства с Буниным в «Траве забвенья» или великолепные метафоры «Колодца» и «Кубика», его отношения с главой советской идеологии М.А. Сусловым и осуждение Солженицына или Лидии Чуковской, Звезду Героя Соцтруда (1974) и членство в Гонкуровской академии (1976) ему ещё могли простить его маститые коллеги, то этого простить не сумели. Да и как простить писателя, который оторвался от «переделкинского ареопага»! Достаточно заглянуть в ненавистническую книгу «Эпилог» Каверина или воспоминания целого ряда его знакомцев...

А в 1980 году советскую интеллигенцию поразила и расколола новая вещь Валентина Катаева – «Уже написан Вертер…», напечатанная в «Новом мире». Писателю за восемьдесят, а он продолжает поражать яркостью – и яростью! – своего таланта. Эта маленькая повесть о революционной Одессе, о тайных расстрелах в одесской ЧК, об атмосфере давнего времени стоит большого, правда, никем не написанного романа.

Интересно, что будущий генсек ЦК КПСС, а в те дни всесильный начальник Комитета госбезопасности СССР Юрий Анд­ропов направил в Политбюро Коммунистической партии докладную записку с критикой и осуждением «рассказа» «Уже написан Вертер…».

В сильной мемуарной книге Александра Рекемчука «Мамонты», где автор вспоминает о своих отношениях с Катаевым, есть замечательный эпизод. В ответ на приглашение войти в руководящие органы Союза писателей Валентин Катаев отвечает отказом просто и ясно:

– Поймите, мне осталось всего пятнадцать минут… И все эти пятнадцать минут я буду писать.

Он выполнил своё обещание – писать до последнего! И уже в 80-е годы (в возрасте под девяносто лет) создал несколько значительных произведений, исполненных смысла и человеческого дыхания, таких, например, как «Сухой лиман», «Спящий» или «Юношеский роман», в которых обратился к событиям своей юности.

Автору этих заметок довелось быть знакомым с классиком. Знакомым, не более того. Но даже это помогло мне многое понять и осмыслить в жизни и творчестве Катаева. В 2014 году вышла в свет моя книга «Великий Валюн, или Скорбная жизнь Валентина Петровича Катаева. Роман-цитата», понятно, посвящённая этому прекрасному писателю и противоречивому человеку. Мне приятно отметить, что моя книга оказалась не последней в ряду попыток осмысления жизни Катаева. В 2015 году была издана книга Вячеслава Огрыз­ко «Циник с бандитским шиком», а ещё через год книга о Катаеве в серии «ЖЗЛ» Сергея Шаргунова «Погоня за вечной весной». Все эти книги не конкурируют друг с другом, они показывают писателя с настолько несхожих позиций, что счастливым образом дополняют друг друга.

Добавлю, что весной 1986 года Валентин Петрович затеял ремонт у себя на даче и временно переехал в свою квартиру в писательском доме в Лаврушинском переулке. Наверное, это настолько резко вошло в противоречие с привычным образом его жизни, что писатель был госпитализирован. Он умер 12 апреля 1986 года в Москве, где похоронен на Новодевичьем кладбище.

А на вопрос, что такое его великолепный «мовизм», он сам давным-давно ответил без лишних слов:

«Не повесть, не роман, не очерк, не путевые заметки, а просто соло на фаготе с оркестром – так и передайте».

Так и передаём.

Неразгаданные тайны Катаева

Литература / Литература / Катаев - 120

Огрызко Вячеслав

Художник А. Бельский. 80 лет назад на экраны вышел фильм режиссёра Владимира Легошина «Белеет парус одинокий», снятый по повести В. Катаева. Картина сразу пришлась по душе детворе

Теги:Валентин Катаев

Как Катаева хотели назначить главным редактором „ЛГ“

– У Вас полтора года назад вышла книга о Валентине Катаеве «Циник с бандитским шиком». Вы всё сказали об этом писателе? Для вас эта тема уже закрыта?

– Что вы? Разве тема Катаева может быть исчерпана? Конечно, нет.

Вот я приведу вам историю связанную с вашим изданием. Летом 1960 года тогдашний главный редактор «Литературной газеты» Сергей Сергеевич Смирнов обратился с личным письмом к секретарю ЦК КПСС Суслову с просьбой опустить его на «вольные хлеба». Он признался, что, с одной стороны, потерял прежний интерес к работе в газете и выдохся, а с другой – не смог реорганизовать редколлегию газеты и создать в ней творческую атмосферу, предложив ввести в практику назначение на каждые два года сменных главных редакторов. Но в отделе культуры ЦК выступили против идеи сменных редакторов. Там, посоветовавшись с новым руководителем Союза советских писателей Константином Фединым, решили перевести в газету из журнала «Юность» Катаева.

Но что интересно! Я с 2008 по 2015 год перелопатил сотни дел в двух архивах – Российском государственном архиве новейшей истории (РГАНИ) и Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) – и нигде не нашёл ни одного документа, посвящённого выдвижению Катаева летом 1960 года на пост главреда «Литгазеты». Нигде! Лишь в стенограмме заседания Союза писателей России от 29 ноября 1962 года я в тексте речи Вадима Кожевникова обнаружил следующий пассаж: «Когда обсуждалась кандидатура В.Катаева на пост главного редактора газеты, он поставил условие, чтобы иметь право самому выбирать редколлегию в том духе, в котором он сочтёт возможным для своей работы. Мы такое условие приняли».