'Двести' Журнал - 'Двести' (No A, август 1994)

Вторая причина поражения имеет те же корни, что и первая. Мышление инженера устроено таким образом, что ему гораздо проще придумать десяток новых идей, чем выписать судьбу и характер хотя бы одного человека. А если еще учесть, что при существовавшей издательской системе вероятность опубликовать написанный новичком роман практически равнялась нулю, то не удивительно, что большинство существующих ныне писателей являются в первую очередь авторами рассказов. Вот если бы еще и большинство читателей являлось бы любителями этой формы прозы!.. Однако им подавай романы - ведь рассказы, дающие пищу для сердца, по пальцам можно пересчитать.

И наконец последняя причина - отсутствие профессионализма. Это токарь (хотя тоже не всегда) зарабатывал в зависимости от количества и качества выточенных деталей. Инженеру же для этого достаточно было ходить на службу и получать восьмерки в табеле. Такое отношение к труду перешло и в литературу. Сам не раз слыхивал, как некий автор поднимает хвост трубой, объясняя, сколько часов он тратит на каждую фразу, сколько слов перебирает, чтобы найти то, единственное. Вот бы токарь так же хвастал, сколько раз он подводит резец к болванке, чтобы снять с нее десятую долю миллиметра!..

Его бы собратья на смех подняли, а у нас ничего - слушают с уважением, работает же человек. Потому и не можем мы по три-четыре книги в год писать - не привыкли вкалывать по-западному. Лучше состряпать рассказец объемом в авторский листик, а потом год кричать о том, что его никто не понимает... Только не подумайте, что я призываю халтурить. Просто литератор-профессионал обязан находить то, единственное слово с первого же раза. Ну пусть со второго... Тогда он и будет профессионалом в истинном значении этого термина. Впрочем, в недавние времена всякая работа, выполняемая за пределами восьмичасового рабочего дня, и называлась "халтурой". Просто одни крыли рубероидом крыши или пилили дрова, а другие - писали рассказики.

Конечно, это далеко не все причины, в силу которых русская фантастика потерпела столь сокрушительное поражение, но, как мне кажется, одни из главных. И о них должны помнить те, кто намерен создавать новую фантастику, способную составить конкуренцию признанным авторитетам англоязычной. А в том, что она родится, нет сомнений - ведь слабо владеющие русским языком переводчики с английского уже сдают свои позиции. Вот только чертовски жаль, что в очередной раз фантастику наводнили халтурщики...

Какой же она должна быть, эта новая фантастика?..

А никакой. Каждый решит это для себя сам. Надо только помнить, что учить людей должны учебники, отражать действительность - публицистика, а вести за собой - пропаганда. Литература же вообще никому ничего не должна. Она просто заставляет сопереживать читательское сердце.

Надо помнить, что Элис Мэри Нортон (всем известная как Эндрю или Андрэ), не стесняясь признается, что берет свои идеи из прочитанного. Надо помнить, что обилие рассказов на рынке радует только издателей, упрощая им составительскую работу, читатель же предпочитает побыть с полюбившимися героями на протяжении несколько вечеров, а не десять минут. Кроме того, сочинение хорошего рассказа требует гораздо большего таланта, чем сочинение хорошего романа.

Надо помнить, что в литературе лучше быть токарем, чем инженером.

И, наконец, надо помнить, что само по себе соблюдение этих правил никому ничего не гарантирует. Нужна еще такая мелочь как талант. Ведь только потому Шекспир стал Шекспиром. И не имеет никакого значения, что в нашей литературной среде его бы обозвали графоманом, изощренным в гладкописи.

P.S. Необходимое добавление: автор по образованию - тоже инженер, а потому не стоит подозревать его в зависти к получившим образование в технических ВУЗах.

Святослав ЛОГИНОВ

БАЛЕТ И ФАНТАСТИКА

Размышления о путях развития русской литературы

Вероятно, самое бесперспективное занятие - рассуждать о грядущих путях литературы. Литература все равно пойдет куда захочет, и чем логичней рассуждает ученый литературовед, тем надежнее он ошибается. И все-таки, участь Кассандры не пугает пишущую братию: уж больно велик выигрыш - догадаешься, куда собирается сворачивать литература, быстренько забежишь вперед, и вот ты уже на скрижалях истории, где-то неподалеку от Пушкина. А коли так, то почему бы и не поразмыслить на досуге, в каком из разделов великой русской литературы состоится давно ожидаемый прорыв.

Прежде всего, окинем взглядом прошлое, чтобы узнать, как подобные процессы протекали в былые времена. И там мы обнаружим, что те области искусства, в которых совершались наиболее значительные прорывы, строго говоря, искусством-то и не были, а представляли из себя самые что ни на есть низкопробные формы кича. Приведу пример весьма далекий от литературы:

Я был престранных правил:

Поругивал балет,

Но раз бинокль подставил

Мне генерал-сосед.

Я взял его с поклоном

И с час не возвращал.

"Однако, вы астроном!"

Сказал мне генерал.

Таково свидетельство Некрасова. Увы, к полному негодованию сегодняшних балетоманов, их любимое действо было чем угодно, но не искусством. Почтеннейшая публика, вооружившись мощной оптикой, ходила разглядывать ножки танцовщиц. И недаром Лев Толстой столь гневно выступал против подобного развратного дрыгоножества. А Мольер - человек предрассудков лишенный - в своих комедиях между действиями писал попросту: "Балет". Какой балет? А не все ли равно?.. Пусть скучающие зрители во время смены декораций любуются обилием женского мяса. Вот и все искусство.

Но явились Петр Ильич Чайковский и Мариус Петипа и оказалось, что дрыгоножество способно передавать тончайшие оттенки чувств. И уж потом, задним числом театралы припомнили, что были прекрасные балеты и прежде "Спящей красавицы", "Щелкунчика" и "Лебединого озера". Хотя живут они ныне в постановках современных балетмейстеров. И главное, они не умели изменить эпоху, хотя бы потому, что их было мало.

Из сказанного смею сделать вывод: новые направления в искусстве следует ожидать там, где сегодня процветает низкопробная халтура. Потом, когда направление возникнет и начнется теоретическое переосмысление случившегося, обнаружится, что и прежде в данной области имелись великолепные образцы истинного искусства. Их авторы немедленно будут записаны в отцы-основатели, хотя в свое время, создав выдающиеся произведения, они не смогли создать школы.

Но так ли обязательно новая литература должна "не ведая стыда" произрастать из окололитературного сора? К сожалению, это необходимое требование. Чтобы новое завоевало место под солнцем, надо, чтобы его читали, смотрели, слушали. Никакой авангардизм не сумеет создать новый пласт искусства просто потому, что его никто не заметит. Возможно, наработки авангардистов будут использованы другими художниками, но сам авангард и через сто лет останется чем-то созданным на потребу ничтожной кучки ценителей. Настоящее искусство рождается из кича.