Ярослав Ковалевский - История одного обмана. Миф, который навязали России

Несмотря на нераспространенность употребления алкоголя в средневековой Руси, те имеющиеся случаи его употребления вызывали у видных людей того времени серьезную тревогу. Например, еще в 1646 году предшественник патриарха Никона патриарх Иосиф отмечал: «Умножилось в людех во всяких пьянство, и всякое мятежное бесовское действо, глумление и скоморошество со всякими бесовскими играми». В том же году он велел послать по всем монастырям грамоты: «Чтоб отнюдь в монастырях хмельного всякого пития не было» (5).

Последовавший за этим царский указ 1652 года предписывал сокращение количества кабаков. «Во всех городах и в государевых больших селах быть по одному кружечному двору, а в меньших малолюдных селах кружечным дворам не быть», – гласил указ. А в следующем году царь Алексей Михайлович вообще запретил содержать частные кабаки и поварни: «За бояры, за стольники и за дворяны московскими и за жильцы, и за приказными, и всяких чинов за людьми в городах и уездах, в поместьях и в вотчинах, и по дорогам, кабакам и кружечным дворам и вину продажному нигде не быть, и те все кабаки и поварни в поместьях и вотчинах свесть» (3, с. 59–66).

Для того чтобы сбывать свой товар в непьющей стране, иностранные торговцы пытались продавать алкоголь под видом целебного настоя. Но популярности в народе алкоголь так и не обрел. До начала XVIII века простому народу его продавали только в кабаках, которых было по одному на город. Пьянство в народе считалось постыдным.

Значительный вклад в насаждение пьяных традиций в России внес Петр I. Образ настоящего «европейского времяпровождения» у царя-реформатора в какой-то момент вылился во «Всепьянейший Собор» с его пьяными ассамблеями и принудительным пьянством, которое часто заканчивалось под столом. Собор был своего рода «общественной организацией», устав которой лично подписал Петр. Главное требование устава было: «Быть пьяным во все дни и не ложиться трезвым спать никогда» (7).

Насаждение алкоголя сразу же привело к тяжелым социальным последствиям – росту преступлений, утверждению безнравственного поведения как социальной нормы, к возникновению новых конфликтных ситуаций, росту городского нищенства. Именно в этот период происходит сильное отчуждение традиционной русской культуры, носителем которой оставалось крестьянское сословие (особенно старообрядцы) от безнравственной городской культуры, где стали процветать все социальные пороки: грабежи, убийства, проституция, алкоголизм и т. д.

В царствование Екатерины II в России было открыто такое количество кабаков, что треть всех поступлений в государственную казну шла за счет прибыли от продажи алкоголя. На вопрос княгини Дашковой «Ваше величество, зачем вы спаиваете русский народ?» Екатерина II цинично заявляла: «Пьяным народом легче управлять».

К середине XIX века уровень потребления алкоголя становится уже 4 литра в год на душу населения.

Рассчитывается этот показатель следующим образом: спирт, выделенный из всех алкогольных изделий, выпитых за год, суммируется, и эта цифра делится на количество человек в стране.

Алкоголь начинает представлять серьезную опасность для всей страны. Нарастающие протесты против спаивания народа перерастают в бунты. В 1858–1859 годах в 32 российских губерниях прошли массовые антиалкогольные выступления, сопровождавшиеся погромами питейных заведений.

Жители деревень и сел массово давали клятвы не пить алкоголь совсем и требовали закрытия питейной торговли. Причиной тому послужила невозможность далее терпеть издевательства со стороны откупщиков алкоголя, в чьи карманы стекались баснословные деньги от продажи спиртного со всей России. Водку откупщики буквально навязывали: если кто-то не желал пить, то ему все равно приходилось платить за нее.

В те годы в России существовала практика: каждый мужчина приписывался к определенному кабаку, а если он не выпивал своей «нормы» и сумма от продажи спиртного оказывалась недостаточной, то недособранные деньги кабатчики взимали с деревенских и сельских дворов той местности, которая относилась к данному кабаку. Тех крестьян, кто не хотел или не мог платить, жестоко секли кнутом в назидание другим.

Торговцы алкоголем, чувствуя свою вседозволенность, взвинчивали на спиртное цены: к 1858 году ведро сивухи вместо прежних трех рублей стали продавать уже по десять. В какой-то момент крестьяне не могли больше выносить этот беспредел, и они, не сговариваясь, стали массово и решительно отказываться покупать алкоголь.

Крестьяне начали бойкотировать кабаки в первую очередь не из-за высокой цены на спиртное, а именно из принципа: трудолюбивые, работящие и хозяйственные люди видели, как их односельчане один за другим пополняют ряды беспробудных пьяниц, которым уже ничего, кроме выпивки, не нужно. Они видели, как сильно страдали их жены, дети, и чтобы прекратить расползание пьянства среди односельчан, на сходах общины общим собранием решали: в нашем селе отныне никто пить не будет!

В ответ на это виноторговцы стали сбавлять цену, но это никак не повлияло на все более нарастающие трезвеннические настроения среди крестьян. Торговцы алкоголем даже объявляли о бесплатной раздаче водки, но и на это уже отрезвевшие люди не купились, ответив твердым: «Мы отныне не пьем!»

Например, в Балашовском уезде Саратовской губернии в декабре 1858 года 4752 человека отказались от употребления алкоголя. Ко всем кабакам в Балашове приставили караул из народных дружин с целью следить, чтобы никто не покупал спиртное. Нарушивших новый порядок по приговору народного суда штрафовали или же подвергали телесному наказанию.

К крестьянам присоединились и горожане: рабочие, служащие и даже дворяне. Трезвость поддержало и местное духовенство, благословляя прихожан на отказ от алкоголя. Это уже всерьез испугало виноделов и торговцев зельем, и они стали просить рассмотреть их жалобы на высшем государственном уровне.

В итоге в марте 1858 года министры финансов, внутренних дел и государственных имуществ издали распоряжения по своим ведомствам. Суть данных указаний сводилась… к запрету трезвости! Местным властям приказывалось не допускать появления обществ трезвости, а уже существующие закрывать.

Вот тогда-то в ответ на антинародный запрет трезвого образа жизни по России и прокатилась волна антиалкогольных бунтов. Начавшись в мае 1859 года на западе страны, к июню бунт докатился до берегов Волги. Крестьяне громили питейные заведения в Балашовском, Аткарском, Хвалынском, Саратовском и во многих других уездах.

Например, в Вольске (Саратовская область) 24 июля 1859 года трехтысячная толпа людей разбила винные выставки на местной ярмарке. Квартальные надзиратели, полицейские тщетно пытались утихомирить бунтарей. В ответ восставшие разоружили полицию и выпустили из тюрьмы заключенных крестьян. Только через несколько дней присланные из Саратова войска смогли подавить бунт, арестовав несколько десятков человек. Интересно отметить, что всех их следственная комиссия осудила только по одним лишь показаниям, выдвинутым против них держателями кабаков, и не подкрепленных никакими доказательствами. Крестьян обвинили в хищении денег и алкогольных изделий, хотя, громя кабаки, бунтовщики не пили вино, а выливали его на землю. Также историки отмечают, что со стороны бунтовщиков не зафиксировано ни одного случая денежного воровства. Все деньги расхищали сами служащие питейных заведений, списывая эту пропажу на восставших.