Семен Багдасаров - Ближний Восток: вечный конфликт

Один из командиров ИГ Абу Омар аш-Шишани

Артефакты из разрушенной Пальмиры оцениваются на черном рынке в сотни тысяч долларов

Конечно, об этом письме станет известно нашим мусульманам, что само по себе очень положительно. Кроме того, я считаю, что нашему руководству не помешало бы распечатать его на арабском языке при поддержке сирийских властей и «залистовать», пользуясь терминологией спецпропаганды, все позиции групп, воюющих против Башара Асада. Это касается и радикальных групп, и менее радикальных групп, всех – потому что там зачастую бытует совершенно иное мнение. А Всемирный союз мусульманских богословов – организация, авторитетная для всех. Это как минимум внесло бы брожение во многие и многие умы и послужило бы серьезной основой для сдвига ситуации.

Сам аль-Карадаги – курд по происхождению, тоже очень авторитетный человек на Ближнем Востоке. Я обращался к нему в 2010 году, когда произошли межэтнические столкновения в Оше. Отправил к нему двух своих помощников – кстати, один был исмаилитом (к сожалению, его уже нет среди нас), а второй суннитом – и попросил посетить Киргизию. И он действительно поехал туда, встречался с руководством страны, потом ездил в южные районы и там мирил людей, очень большую работу проделал. То есть я еще раз хочу подчеркнуть: когда у нас есть разнополярные оценки тех или иных лиц или организаций, это еще ничего не значит. Не стоит делить все на белое и черное. Нет, мир – он в крапинку. Просто надо работать в конкретном направлении.

Пора наконец перейти от социальной и идеологической составляющих борьбы к военным аспектам. Один из самых актуальных на сегодня вопросов для множества людей – можно ли победить «Исламское государство»? Я думаю, что это дело реальное, но для того чтобы как-то его продвинуть, нужен четкий анализ того, что происходит на театрах военных действий.

Есть два главных театра военных действий в ситуации с ИГ: Ирак и Сирия, о которой мы поговорим отдельно. Кто противостоит боевикам в Ираке? Первая сила – иракские курды, которые еще относительно недавно успешно воевали и освободили 2000 квадратных километров, но впоследствии прекратили наступательные действия и перешли к стратегической обороне. Это было связано с безуспешной попыткой лидера Иракского Курдистана Масуда Барзани заручиться поддержкой Барака Обамы в объявлении независимости Иракского Курдистана. Американцы отказали, как и во второй просьбе – провести референдум по 140-й статье Конституции Ирака относительно принадлежности спорных районов, что позволило бы прирастить часть территорий к Иракскому Курдистану. После отказа Обамы Барзани заявил, что референдум все равно пройдет, но активные боевые действия курды временно заморозили.

Надо иметь в виду, что все выступающие против ИГ силы находятся в очень непростых отношениях. Единого командования как такового нет, между курдами и шиитами то и дело происходят стычки. Даже внутри курдских формирований, относящихся к разным политическим партиям и течениям, периодически наблюдаются боестолкновения: Демократическая партия Северного Курдистана воюет с Патриотическим союзом Курдистана и Рабочей партией Курдистана. И это играет на руку ИГ.

Вторая сила – это иракская армия «американского образца». Здесь дела обстоят не очень хорошо. По словам Масрура Барзани, руководителя Совета безопасности Иракского Курдистана, сына Масуда Барзани, эти вооруженные формирования фактически являются основным поставщиком оружия «Исламскому государству». Несмотря на то что эта армия использует все закупленное правительством вооружение (суммарно на 43 миллиарда долларов!), она фактически недееспособна. В результате львиная часть ее оружия оказывается в ИГ. Это пришлось признать и Вашингтону. В мае 2015 года иракская армия американского образца, имея трехкратное превосходство в силах, не удержала оборону и сдала игиловцам 800-тысячный город Эр-Рамади в сотне километров от Багдада, бросив два огромных склада вооружения. В одном только Мосуле боевиками «Исламского государства» было захвачено 2300 специально подготовленных «хаммеров», так что после этого вооруженные группировки ИГ, использующие мобильные отряды и еще недавно ездившие на джипах, пересели на «хаммеры». Поэтому вариант поставки оружия Ираку совершенно бесперспективен – это то же самое, что вооружать ИГ.

Сила, которая реально противостоит боевикам ИГ в Ираке – это шиитская милиция. Я ее называю «иракская армия иранского образца». У шиитов очень высокий боевой дух, но проблемы с вооружением. Хотя есть данные, что иракская армия американского образца постепенно передает им тяжелое вооружение, в том числе танки «Абрамс». И, надо сказать, шииты достаточно эффективно воюют, что показали события в Тикрите, на родине Саддама Хусейна, когда этот довольно большой город с населением под 250 тысяч человек освободила шиитская милиция вместе с отрядами «Хезболлы».

Но там есть другая проблема. Например, когда началась операция по освобождению Рамади, шииты назвали ее в честь имама Хусейна, внука пророка. Они четко дали понять: мы сейчас будем мстить и за имама Хусейна, и за все, что вы натворили. Это уже религиозный фактор. Поэтому на иракском театре военных действий реальных сил, ведущих бои, сейчас практически не наблюдается. И если делать ставку на кого-то, кто может реально воевать, правильно было бы поставить на иракских курдов. Но Российская Федерация не поставляет оружие Иракскому Курдистану, хотя могла бы это делать, особенно в контексте того, что наше влияние в Иракском Курдистане всегда было большим. Вместо нас это делает Германия, Люксембург, Венгрия, Чехия и бог знает кто еще. Они посылают вооружение, посылают своих военных советников. А Россия пассивна. Максимум, на что мы способны, – лоббировать наши нефтяные компании, которые там работают, чтобы у них было все хорошо. Представьте себе – замминистра иностранных дел РФ встречается с Масудом Барзани и дарит ему книгу о курдах, изданную на деньги «Газпромнефти». Это, между нами говоря, какая-то мелкотравчатость.

На иракско-сирийском театре военных действий, по оценкам лидера Иракского Курдистана Масуда Барзани, армия ИГ насчитывает до 200 тысяч бойцов. Из 200 тысяч приблизительно 100 тысяч – это силы безопасности, дорожная полиция и прочие небоевые силовые структуры, которые обеспечивают элементарные вещи, как у обычного государства в тылу. Но еще 100 тысяч бойцов находятся на фронте. Конечно, абсолютное большинство там – это не те добровольцы, которых так любят показывать в новостях, их там до 20 тысяч. В основном же это местное население. Боеспособность ИГ, опять же по словам Масуда Барзани, держится на трех китах – это в первую очередь бывшие советские офицеры, на втором месте бывшие офицеры армии Саддама Хусейна, на третьем – пакистанские офицеры.