Семен Багдасаров - Ближний Восток: вечный конфликт

То есть, повторю, Турция сыграла крайне негативную роль в сирийских событиях. При этом в основе ее действий лежала так называемая доктрина неоосманизма, выдвинутая Реджепом Эрдоганом. Суть этой доктрины заключается в стремлении вновь распространить влияние Турции на все территории, которые некогда входили в состав Османской империи и большинство из которых, кстати, в свое время были отвоеваны у Турции Российской империей. И в связи с этим туркам было бы очень интересно привести в Дамаск свою креатуру в лице «Братьев-мусульман». Как мы знаем, в это время в Египте уже практически пришли к власти «Братья-мусульмане» и ХАМАС, так что могла создаться мощнейшая дуга под руководством «Братьев-мусульман».

Еще одна причина столь активного вмешательства в дела Сирии заключается в том, что Турция очень хотела бы контролировать крупное газовое месторождение, которое недавно обнаружили у берегов Израиля, Кипра, Ливана и Сирии и на которое она тоже претендует. А для этого контроль над Сирией был ей просто необходим.

Безусловно, сыграли свою роль также Саудовская Аравия и Катар – особенно Катар. Катарцы давно хотели бы использовать территорию Сирии для переброски газа в Турцию, чтобы затем переправлять этот газ в Европу. Дело в том, что Катар поставляет на рынок сжиженный газ, занимая первое место в мире по его поставкам. Но цена сжиженного газа по понятным причинам высока, а если удастся проложить трубопровод, цена катарского газа упадет в разы, а его доля на рынке углеводородов вырастет.

В Сирии мне доводилось бывать много раз, и я привык наблюдать вполне мирное сосуществование всех этнических и религиозных групп. Все учились в одних школах. Работали церкви, мечети. Все было мирно. Но извне был дан толчок к распаду Сирии, и это привело к страшным последствиям – сосед начал убивать соседа по той простой причине, что тот принадлежит к другой религиозной группе. Все это знакомо нам из истории Османской империи. Собственно говоря, именно это вновь удалось сделать туркам.

Сложность в том, что никак не удается посадить за один стол представителей сирийского руководства и оппозиции и договориться. Понятно, что в основе договоренностей должно лежать перераспределение власти на этнорелигиозной основе. Однако в отличие от Ливана, где изначально власть распределялась на этнорелигиозной основе, вначале в соответствии с устными договоренностями, а по завершении гражданской войны – письменно, на основе Таифских соглашений, в Сирии понимания проблемы не существовало в течение многих лет – по сути, в последние десятилетия проблема полностью игнорировалась. Можно было бы взять за образец Таифские соглашения, однако для того, чтобы приступить к подготовке подобных документов, необходимо четко понять, сколько представителей какой этнорелигиозной группы проживает в Сирии, – поскольку есть официальные данные сирийского правительства, а есть заметно отличающиеся от них данные религиозных и светских руководителей этнорелигиозных групп.

Дамаск до войны

Дамаск сегодня

Кроме того, применять, например, принцип свободных выборов в Сирии совершенно невозможно, так как при этом и президентом страны, и представителем большинства парламента в стране будут избраны сунниты, что с учетом межконфессиональных отношений последних десятилетий, особенно обострившихся в ходе гражданской войны, может вылиться в серьезные эксцессы на этнорелигиозной основе. Особенно это касается нынешней ситуации – проводить выборы в стране, где 4 млн. только внешних беженцев и почти 8–9 млн. внутренних перемещенных беженцев, где значительная часть территории находится под контролем самых разных сил, в том числе исламистских, и в которых бог знает что творится, бессмысленно. Нужно сначала договориться о формуле, по которой будет существовать Сирия. Поэтому при распределении власти, если брать за основу Таифское соглашение, необходимо вносить коррективы, отражающие местную специфику. Например, президентом страны может остаться представитель алавитской общины, тот же Башар Асад, премьер-министром может быть мусульманин-суннит, председателем парламента – христианин, представитель Антиохийской православной церкви халкидонского обряда.

Но при этом необходимо понять два наиважнейших момента. При частичном перераспределении власти от президента к премьер-министру и председателю парламента придется создавать партии, в основе которых, как и в Ливане, будет лежать этнорелигиозный фактор, что само по себе чревато конфликтами в будущем. Кроме того, весьма серьезной останется возможность влияния той или иной общины на силовую структуру государства. На сегодняшний день, как я уже говорил, наиболее серьезные силовые подразделения в системе сирийской государственной власти контролируются алавитами. Замена части алавитов на представителей других этнорелигиозных групп – это, вероятно, самый сложный вопрос.

В Сирии сейчас существуют два театра военных действий. Первый – с «Исламским государством». Армия Башара Асада обессилена большими потерями, ослаблена дезертирством и нуждается в мощном пополнении, вооружениях, артиллерии, авиации и много в чем другом. В ней воюют алавиты, христиане, исмаилиты, друзы, некоторая часть суннитов. Экономики вследствие гражданской войны практически не существует. Союзники сирийской армии – ливанская шиитская группировка «Хезболла» численностью 10–15 тысяч бойцов и иранские подразделения типа спецназа Корпуса стражей исламской революции «Аль-Кудс». Командует последним неординарная личность – генерал Касем Сулеймани. Он по сути планирует все совместные операции в боевых действиях. Также на стороне Асада несколько тысяч разных иранских добровольцев плюс силы народной самообороны – их было 80 тысяч человек, сейчас их численность доходит до 100 тысяч.

Очень активно воюют сирийские курды, которые представлены партией Демократического единства – это аффилированная с Рабочей партией Курдистана структура. Воюют они просто превосходно, лучше, чем само ИГ, но у них не хватает вооружения и очень сложная ситуация на границе с Турцией. И тут отдельный вопрос – зачем Реджепу Эрдогану понадобилось вводить туда войска? Дело в том, что его категорически не устраивает возникновение любого квазигосударства сирийских курдов. Во-первых, в политическом смысле там будет сильно влияние Рабочей партии Курдистана, которая уже много лет воюет с турками в турецком Курдистане. Во-вторых, на фоне победы на юго-востоке Турции в последних парламентских выборах Демократической партии народов Салахаддина Демирташа создаются все условия для усиления сепаратизма курдов на территории Турции, что поставит Турцию на грань распада. Я еще пять лет назад писал, что при существующих тенденциях Турция закончит свое существование как единое государство в районе 2025 года, но теперь полагаю, что это может произойти и раньше.