Александр Кожевников - По тонкому льду. О нравах в хоккее

Объяснение следующее: по-разному мыслили, не стыковались в восприятии конкретных игровых ситуаций. Серега все-таки больше командный игрок, я же склонен к индивидуальным действиям. Обыграть, забить, своего рода «угловой» в хоккее подать – вот моя стихия. Сколько ни пробовали, как ни старались найти нечто общее на льду, не получалось. Витю я понимал, как и он меня, с полуслова, полужеста. Так сложилось.

Считаю, мне опять сопутствовало в чем-то везение. Я, например, невольно учился секретам мастерства у Александра Сергеевича Якушева, Владимира Николаевича Шадрина. Позднее, в девяностые, у молодых перед глазами столь ярких примеров выдающегося мастерства не было. Лучшие на тот момент уехали за рубеж, Слава Фетисов, его замечательные партнеры, другие мастеровитые ребята.

А я смотрел и учился, перенимал опыт, благо было у кого. Пробовал, как Якушев, во время атаки закрывать свою клюшку рукой, увы, не выходило. Тот же Шадрин никого не бил. Он подъезжал к сопернику, имитировал жесткость, а сам, хитрован, шайбу протыкал и убегал. У меня до сих пор во время матча глаза как бы внизу, но «поляну» прекрасно вижу, контролирую движения партнеров, соперников. У Шалимова в свое время учился в центр идти, и резко вправо обыгрывать.

Вы непроизвольно берете это у именитых хоккеистов.

Если вам богом дано чувство времени, если есть дар восприятия, умение тонко чувствовать момент, то берете по возможности все лучшее у того, кто рядом. Вот почему молодым всегда необходим рядом качественный «дядька», но только тот, кто хорош именно для вас. Потому что может быть разной, например, реакция, конфигурация тела и прочее. Все это влияет на уровень, опять же качество мышления, да на восприятие всего практически. Поэтому что-то у вас проходит, а какие-то элементы – нет.

И когда целое поколение классных игроков покинуло страну, наступила разруха, прежде всего в головах. Не стало нормальной учебы, катались безобразно. После чего очередная волна молодежи набежала – к необученным. Они шайбу толком не могли принять, обработать. Видели всякую ерунду на площадке, ее и переняли. У тех, кто по четыреста шайб за сезон «детскому саду» забивал.

Тренеры в девяностые вообще ничем не занимались, кроме тупого зарабатывания денег. Я особо их не осуждаю, мне даже обидно за них, просто «убивали» наставников безденежьем. Плохо, очень плохо то, что они с родителей и детей стали брать «бабло». Это самая непозволительная вещь. Здесь мы, по сути, уничтожили все и вся.

Если коротко, у меня ни хрящей, ничего толком нет для нормальной игры в хоккей. Просто на удивление. Это издержки большого хоккея. Некоторые врачи, в бытность мою игроком знавшие о состоянии хоккеиста Кожевникова, не без удивления интересовались: а он еще ходит? «Он» не только ходил, но даже продолжал играть на профессиональном уровне, становился олимпийским чемпионом!

Спасибо боженьке, он есть, что бы там ни говорили безбожники. Постараюсь более-менее подробно объяснить, возможно, поверите. Извините, дважды поехать на Олимпиады, когда главным тренером был Тихонов… Хотя именно он брал меня. А второй наставник, динамовец, категорически возражал, не хотел видеть меня в команде, даже, представьте, с Тихоновым ссорился из-за этого. Владимир Владимирович Юрзинов нынче, скорее всего, будет отрицать сей факт, мол, не было такого, но я на сто процентов знаю подробности той ситуации.

Не покривлю душой – лежал в больнице и ни на что не рассчитывал. Успокоился, травм много, слишком тяжело выступать на высоком уровне. Три года кряду сплошные операции. Причем полостные. В 1986-м ногу вообще раскрыли, промывали, думаю, многие с подобными вещами карьеру завершили бы. Это пятая по счету операция. Спустя год – очередная. Все больше понимал: играть дальше, да еще в сборной, практически невозможно. Однако в 87-м забил кучу шайб за «Крылья». В общей сложности набрал двадцать шесть очков по системе «гол плюс пас», став лучшим бомбардиром команды. В олимпийском, 88-м, продолжил забивать в тех же «Крыльях». Чувствую, нога болит. Начинаешь догонять, форсировать, уже не тренируешься в обычном режиме.

У меня характер не очень хороший. Слишком волевой, что ли. Чуть легче стало – в зал шел, нагружал себя. Чтобы догнать партнеров, форму оптимальную набрать. Затем с больной ногой на лед выходил. Нагрузки, естественно, на ногу ложились. Даже физиологически не думаешь, что надо беречься во время матчей. И вторая нога фактически сломана была, там давняя проблема с лодыжкой. Это все, напомню, в 88-м. В общем, с подобными вещами, по рекомендации медиков, требовалось четыре месяца в гипсе провести. А я спустя полтора месяца на Олимпиаду отправился!

Все время твержу: бог есть, спасибо ему. Очень многие моменты, едва ли не ключевые в моей спортивной карьере, с какой-то мистикой связаны. Об этом обязательно подробно расскажу, на мой взгляд, любопытно вам будет. Везучий я человек!

Но характер и везение, опять же, бог дает. У меня это на генном уровне. Мама моя такая же упрямая, трудно свернуть ее с пути, который видится ей истинным. И отец был характерным. Упрется, будет в чем-то неправым, но вслух не признавал ошибок. Я тихо делаю выводы, вижу, в чем или ком заблуждался, но всегда ли нужно вслух произносить? Наверное, в душе каждого из нас борются подчас противоречивые чувства, желания. Понятия зла и добра у всех разные. Нескончаемый процесс, пока живешь.

Роль этого специалиста в моей судьбе, становлении как хоккеиста огромна. Наверное, время от времени буду возвращаться к рассказам об этом необычном человеке, уж не обессудьте.

Конечно, Борис Павлович отдавал себе отчет, что «Спартак» располагает отнюдь не сильнейшим подбором игроков. Роль первой скрипки при выборе хоккеистов отводилась ЦСКА с «Динамо». Они собирали едва ли не все таланты, а в «Спартак» и «Крылья» попадали уже те, кто по тем или иным причинам не подходил двум упомянутым клубам. Такая система была.

Весьма дальновидный тренер, поработавший с самим Тарасовым, почерпнувший, я так понял, лучшее из методик. Борис Павлович исходил из тех возможностей, которыми располагал, имею в виду подбор мастеров. Состав сильно изменился, в общей сложности команду покинули человек семь-восемь. Брагина убрал, Рудакова, кого-то за границу отправил. Не стану комментировать, оценивать те решения. Дело вкуса, вопросы сугубо тренерского видения игры, развития клуба. Понятно, требовалось набрать не просто определенное количество игроков, а именно тех, которые подойдут команде. Задача любого тренера.

На мой взгляд, через пару лет с момента прихода Кулагин создал симпатичный коллектив, конкурентоспособный, со своим игровым почерком, способный попортить крови тому же ЦСКА. Чемпионами, правда, не стали, но вполне могли. Что помешало? По-моему, вратарская позиция оставляла желать лучшего. Наш голкипер вправе, наверное, в чем-то упрекнуть полевых игроков. Не забывайте, спартаковцам приходилось биться против трех полных пятерок ЦСКА и одновременно сборной, шансы в такой битве не слишком велики.