Лев Вершинин - Грозная Русь против «смердяковщины»

А если где-то и не доминирует, так шеренга авторов (кадры решают все!) подобрана неслабая и переводят их охотно. А если почему-либо (хаггарды смертны и не сразу восполнимы) возникает дефицит, всегда можно дать green-card толковому гастарбайтеру, пускай и «макароннику», свободно владеющему английским, и он быстренько сваяет какую-нибудь «Одиссею капитана Блада». Уже с новыми, соответствующими духу времени поправками лакируя старую песню. Даром, что ли, Сабатини зарплату получал в Intelligence Service? Думается, что-то подобное охотно сделали бы и с французами, но пылкие галлы сами в этом смысле были не промах (один мсье Верн чего стоил да Буссенар с его убойным «Капитаном Сорви-голова»), так что связываться было себе дороже. Что же до португальцев, которые, в сущности, те же испанцы, но в островной беллетристике поминаются редко и нейтрально, так ведь Португалия, с XVII века все более превращавшаяся в британского сателлита, ни на что не претендовала, а следовательно, и насекомить ее не было нужды.

В общем, ничего нового. Если долго и настойчиво долбить в одну точку, можно сделать все. Черное представить белым, освобождение – агрессией, защитника – поработителем. Главное, чтобы талантливо было. Не зря же порочить Ричарда III поручили аж самому Томасу Мору, а затем и Шекспиру (который позже, тоже по высочайшему заказу, «исполнил» и Макбета). По нынешним же временам можно даже и не на уровне Шекспира или хотя бы Хаггарда. Сойдет все. Пипл схавает.

К чему я об этом?

Да к тому, что на сцене истории Россия в этом смысле полный близнец бедняги Испании. То же самое, один в один: Мордор, населенный орками, а управляемый безумным Властелином Зла, грезящим погрузить мир во Тьму. В полной мере, правда, эта «черная российская легенда» оформилась уже в XVIII веке, в виде сказки о т. н. «Завещании Петра Великого», но началось все как раз с Ливонской войны, когда усилившаяся Россия впервые всерьез напугала Европу. И соответственно, с Ивана Грозного, превращенного в монстра по уже имевшейся к тому времени методичке – анонимно выпущенной в Саксонии протестантской брошюре, именуемой «Повесть о великом изверге Дракола Вайда».

Возможно, эта глава и лишняя. Но столь же возможно, и нет. Скорее, даже нет, чем да. Как про Помбала и «заговор Тавора». Всегда ведь полезно проверить сделанные выводы на практике, а метод аналогии, как ни крути, во всех исследованиях был, есть и будет одним из наиболее надежных.

Тень в тумане времен

Честно говоря, в жизни этого человека было столько тайн, загадок и странностей, что, вполне возможно, без Лукавого таки не обошлось. Вроде бы все известно, но при первой же попытке с большей или меньшей точностью воспроизвести его настоящее имя, прозвище, сан и даже порядковый номер в династии Басарабов, правившей Валахией в те давние-давние времена, на поверку оказываешься в тупике.

Был ли он вообще графом, как положено именовать? Вроде бы нет, ибо маленькая православная страна сего сугубо западного титула не знала. Но, с другой стороны, как бы и да, поскольку, имея крупные владения в соседней Венгрии, являлся прямым вассалом мадьярского короля, а таковые именовались как раз так. Правда, его частенько величали князем, но и это не соответствует истине, поскольку государство валахов, в отличие от соседней Трансильвании, не имело такого статуса, и правителей его на власть не помазывали, а всего лишь благословляли. Так что официально именовался наш герой «водэ» – воеводой, а в быту просто «господарем» – хозяином.

Дальше – больше.

В одних источниках его уверенно именуют Владом III, в других – с не меньшим упорством – Владом IV (причем вовсе не путая его с отцом, тоже Владом, порядковый номер которого варьируется соответственно). И относительно полного имени историки издавна ломают копья – то ли Владислав, то ли Владимир (в румынском языке и сейчас немало славянских корней, а уж тогда он славянизмами был буквально нашпигован). Естественно, воды с тех пор утекло немало, и за давностью лет подобные досадные нестыковки могут иметь место… Но, с другой стороны, никто ведь не путается в нумерации куда более многочисленных Людовиков! Да что там Людовики, с грузинскими Георгиями – и то ситуация прозрачнее.

Истолковать прозвище тоже получается не вдруг. Казалось бы, раскрой самый простенький русско-румынский словарь и смотри: «черт». И автор русского, почти современного Владу « Сказания о Дракуле воеводе » так прямо, без сомнений и пишет: « именем Дракула влашеским языком, а нашим – Диавол. Толико зломудръ, яко же по имени его, тако и житие его ». Все? Нет. Взяв словарь потолще и посолиднее, обнаружим, что слово «дракул» – не только «дьявол», но и, как нетрудно догадаться, «дракон». А эта зверюга с перепончатыми крыльями по правилам средневековой геральдики к нечистой силе прямого отношения не имела, зато была эмблемой ордена Рыцарей Дракона, учрежденного Владом-старшим для участия (под венгерским стягом) в войне с турками, и являла собой чудовище, распятое на кресте. За что папа Влад и получил прозвище Дракул. И выходит, что «Дракула», по правилам тогдашней румынской грамматики, – нечто вроде отчества. Тем паче что прозвище это присовокупляли и к именам братьев Влада, Мирчи и Раду. Хотя есть и такая версия, что все они были все-таки «Дракул», а окончание прибавил уже лично мистер Стокер – то ли ради благозвучности, то ли чтобы иметь «моральное право» оторваться от истории реального человека.

И с датой рождения человека-тайны историкам не повезло.

Большинство специалистов склонны считать, что случилось это в июле или октябре 1431 года, но не исключено, что средний сын Влада-старшего появился на свет двумя-тремя годами раньше. Или позже. И вовсе не обязательно – в родовом доме на Кузнечной улице в городе Сигишоара, куда сейчас табунами скачут туристы. Вполне может статься, что и в другом заповеднике «дракулиады» – цитадели Поэнари, древней резиденции Басарабов. Той самой, с башни которой – по романтической версии Фрэнсиса Форда Копполы – бросилась его молодая жена, узнав о гибели супруга. Кое-кто, правда, уверен: княгиня Лидия покончила с собой, не сумев спасти от казни своего отца. А есть в хрониках упоминания и о том, что молодая дама пошла на столь серьезный шаг после того, как ее муж, никого не предупреждая, бежал из осажденного замка через подземный ход, бросив гарнизон и семью на милость янычар. Где тут правда, где ложь, в точности не скажет уже никто, но как бы то ни было водоворот в реке Аргес – «княгинин омут» – тоже предъявляют туристам.

А вот что известно совершенно точно, так это личное прозвище господаря Влада, честно заработанное им самим, – Цепеш. Или Тепеш, или Тепес, или Тепез (румынская транскрипция допускает варианты). Смысл один: «Сажающий на кол». И сонеты он писал очень неплохие (три из них дошли до нашего времени), правда, не по-румынски, а по-латыни и на итальянском, которым владел изрядно. И как выглядел он, мы тоже знаем: в тирольском замке Амбрас сохранился портрет с натуры, а поскольку писалась «парсуна» не по заказу самого Дракулы, сидевшего тогда под замком, а по велению короля Матяша, изображение, видимо, достоверно. Что сказать? Ярким красавцем Влад – в отличие от брата Раду, вошедшего в историю с прозвищем «Красивый», – не был. Не был и уродом. Жесткое лицо, волевое. Из тех, что, раз увидев, вряд ли забудешь. Но при том ни в коем случае не отталкивающее, скорее, даже чем-то привлекательное.