Александр Невзоров - Уроки атеизма

Удивительной была истерика, возникшая, когда все эти вполне естественные и понятные факты всплыли на поверхность. Причем в роли наиболее громогласно истерящей стороны выступила как раз РПЦ, а виноватыми оказались все, кому ее секреты вольно или невольно стали известны. Хотя нетрудно догадаться, что все тайное рано или поздно становится явным и к этому надо быть по крайней мере готовым.

Никто ведь на самом деле не думает, что пафос древнееврейских сказок имеет какое-то непосредственное отношение к деятельности РПЦ. Все понимают, что это в лучшем случае бизнес, причем достаточно масштабный и довольно завидный, а в худшем – попросту мрачное, глухое, мракобесное сектантство.

Дело не в этом. Истерика, кстати сказать, не отличалась какой-то особой экзотикой – относительно своеобразной ее чертой стала средневековая злоба, немножко уже непривычная, а все остальное было весьма традиционным: и исполнение, и сценография ничем не отличалась от любой другой истерики.

Истерика, впрочем, была не очень объяснима, потому что вина за произошедшее лежала прежде всего на самой РПЦ. Это все очень мило, но пастухи РПЦ все-таки, как мне кажется, обязаны гораздо тщательнее скрывать от глаз стада свои мотиваторы.

Наконец, истерика подтвердила тот любопытный факт, что Русская православная церковь не может чувствовать себя в безопасности в любом общественном пространстве, если она не защищена как минимум четырнадцатью статьями Уголовного кодекса, жандармами, батогами и штыками. Мы прекрасно понимаем, что в царской России эти статьи существовали тоже не от любви к батогам, каторгам, ссылкам и лишениям прав состояния. Это была единственная возможность обезопасить РПЦ как главную идеологическую силу.

Но что самое главное во всем произошедшем? Почему я сказал, что это была ошибка? Исключительно по той причине, что стало возможно спрогнозировать будущее Русской православной церкви. Пока попам везет: их основными, наиболее серьезными оппонентами выступают – кто? Правильно, атеисты. То есть те, кто не посягает на самое святое – на их бизнес. И вроде бы эта структура со своей продажей свечек, торговлей золотом и свободой от налогообложения может чувствовать себя относительно спокойно. Но здесь как раз все не так благополучно.

Дело в том, что за счет тех дырок, которые проделал этот скандал в репутации РПЦ, конструкция РПЦ существенно ослабела. Могу сказать абсолютно точно, что репутация главного попа страны получила пробоины, несовместимые с жизнью репутации. Это репортерам-наемникам хорошо – их репутации пробоины, дырки и пятна только украшают, а вот что касается главного жреца, то ему произошедшее прямо противопоказано. И действительно, репутацию Гундяева уже не восстановить.

Что это означает для РПЦ? Это означает, что в скором времени, судя по всему, учитывая цветущее состояние этого бизнеса и большую покупательную способность тех, кто приходит и платит за магические услуги, где-то на ближней орбите образуется один или несколько волосатых харизматиков. Которые подойдут к вопросу уже не с позиции чистого и честного атеизма, а будут настолько актерски одарены, что окажутся способными поизображать веру в каких-нибудь телевизионных шоу и перед широкими народными массами. Они будут хорошо владеть поповской терминологией и, пользуясь теми проблемами, которые неизбежно возникнут теперь у РПЦ в связи с чередой скандалов, вероятно, устроят веселенький раскольчик и уведут за собой как минимум треть жрецов и треть паствы вместе с ее финансовыми возможностями и покупательной способностью. Почему я и говорю, что предельной глупостью было показывать покупательскую массу – ибо все, кто давно, жадно и с интересом рассматривал сказочный безналоговый бизнес РПЦ по торговле мистическими услугами и свечками, получили возможность подсчитать, скажем так, определенную процентовку покупателей. Что только подогрело их интерес к этому бизнесу.

Полагаю, что точка невозврата пройдена. Отсидеться уже никому не удастся, и этот гигантский нежизнеспособный концерн будет распилен на множество религиозных фирм и фирмочек, которые начнут драться между собой за привилегии, безналоговый антиквариат и за ту единственную на всех мигалку, которая будет им полагаться. Понятно, что этот раскол полностью уничтожит так называемое монолитное тело церкви и избавит нас от излишних посягательств церковников на нашу светскую жизнь и на наше свободомыслие. Вероятно, сопротивляться этой ситуации уже невозможно. Мне, честно говоря, обидно, что существенный удар по мракобесию нанесут не научные идеи Жюльена Ламетри или Поля Анри Гольбаха, а какие-то тупые рыночные механизмы. Но это произойдет непременно.

В этом разделе «Уроков атеизма» я буду отвечать на вопросы славянского интернет-радио «Голоса Мидгарда». Очень сложные и очень многочисленные вопросы, из которых я выбрал наиболее форматные для освещения в рамках данной книги.

Первый вопрос довольно естественный – странно, что он не возникал раньше ни у кого. Зачем вообще потребовался настолько массированный и истеричный миф о гонениях на церковь в советское время, хотя имеющиеся у нас факты и документы свидетельствуют о том, что все было, мягко говоря, не так?

Ответ прост. Дело в том, что время, когда произошла возгонка этого мифа, его распухание, доведение до почти вселенских масштабов, – это 1980—1990-е годы. Церковь уже тогда стремилась к владычеству в общественно-политической жизни и понимала, что ей это владычество необходимо просто для того, чтобы уцелеть и каким-то образом сохраниться. Пришло понимание, что придется отвечать за ситуацию, имевшую место во время Великой Отечественной войны, когда огромное количество приходов – порядка двух тысяч, – находившихся в составе так называемой Псковской миссии, полностью и безраздельно перешло на сторону фашистов и фашизма, поддерживало германские войска и осуществляло и идеологическую, и, как бы смешно это ни звучало, так называемую духовную поддержку тех, кто шел во власовскую армию и казачьи подразделения, тоже воевавшие в составе частей СС и в других германских структурах. Это было массовое, безусловное предательство – когда пелось «многая лета» Гитлеру, когда кожаные эсэсовские генералы встречались крестными ходами, во главе которых шли монахи с хлебом-солью и иконами.

Для того чтобы объяснить это предательство, потребовалось соорудить миф о какой-то чрезвычайно жестокой обиде, нанесенной попам в раннее советское время. Надо сказать, что большевики были еще те негодяи, однако вели себя в основном довольно неизобретательно, если не сказать неразумно. Дело в том, что вполне возможно было – и такие предложения поступали – привлечь церковников к уголовной ответственности по факту обнаружения в мощевиках откровенных фальшивок. Известно, что вскрытие мощей тогда, в период 1917–1920 годов, производилось в присутствии духовенства, западных корреспондентов, бесконечных понятых, и все, что при этом находили, явно нельзя было списать на большевистские выходки и натяжки, скажем так, ранней антирелигиозной пропаганды.