Федор Лукьянов - Мир на взводе: пружина разжимается

А теперь вернемся к изменению климата, абсолютной центростремительной силе. Ничто не нарушило непроницаемости национальных границ так, как фактор изменения климата. Промышленные выбросы в атмосферу на другом конце мира оказывают на климат такое же воздействие, как и выбросы в городе, где вы живете. «Далеко» ли, «близко» ли – больше не имеет значения. Даже самая мощная держава не столь сильна, чтобы отгородиться от последствий деятельности других стран. Нашему самообучающемуся сообществу понадобятся единое сознание и единый язык для дальнейшего анализа этих грандиозных проблем.

Под влиянием «беспаспортных» проблем и центростремительных сил сложился мир, в котором мы живем бок о бок с миллиардами таких же людей, как мы. У нас одна общая планета и в перспективе общая судьба, но мы живем в своих странах, и наша жизнь регулируется своими гражданскими процессами . Другими словами, мы привыкли думать, что являемся хозяевами собственной судьбы, тогда как наша жизнь все больше зависит от других людей.

Как выстроить не только наши собственные судьбы, но и общую судьбу – вот, наверно, самый трудный и самый насущный вопрос нашего времени.

Разумеется, у нас есть несколько рабочих вариантов решения этой эпохальной проблемы взаимозависимости. Один из них подразумевает, что мы ничего не делаем и продолжаем верить, что международными делами можно вершить так, как если бы страны были прочны, как бильярдные шары, и вступали в нечастые, но предсказуемые контакты друг с другом. Второй вариант – надеяться на то, что управление мировыми делами будет улучшаться стараниями блестящих технократов на основе совершенствования институционального планирования.

Я не убежден, что искомой цели можно достигнуть с помощью этих методов. Растущее перемещение капиталов, идей, товаров и людских масс, порождающее упомянутые выше энергии, отправило модель бильярдного шара на свалку истории. Многочисленные уровни глобального управления действительно содействовали налаживанию широкого сотрудничества. Однако вызовы, с которыми нам придется столкнуться в связи с изменением климата и «ответственностью по защите», а также глубина нашей растущей взаимозависимости требуют создания более фундаментальной и прочной структуры, нежели та, которую способны обеспечить технократы. Необходимо подлинное и полноценное взаимодействие.

Мы должны воспитать в себе гражданственность, став достойными гражданами мира. Долгое время гражданским образованием считалось скучное изучение принципов работы правительственных учреждений. Однако в своей основе гражданственность – это то, что мы делаем для совместного управления нашим общим достоянием. Имеется в виду потребность в совместном созидании и освоении областей, где мы зависим друг от друга. Государственные учреждения – это следствия, а не причины нашего чувства гражданственности.

Вдумайтесь, например, в слова приветствий, с которыми мы обращаемся друг к другу. Мы произносим их автоматически, не задумываясь. Однако в них заключен глубокий смысл. Во всех трех авраамических религиях приветствия имеют один общий признак. В исламе, христианстве и иудаизме и «ас-саляму алейкум», и «пакс вобис», и «шалом алейхем» означают «мир вам». Кстати, ритуал отдания воинской чести основан на обыкновении показывать, что у вас нет оружия и что вы пришли с миром. Считается, что и обычай пожимать при встрече руку имеет в основе сходное намерение продемонстрировать, что обе стороны не вооружены и не замышляют зла. В Индии «намасте» означает «я вас почитаю», и ответом служат те же слова. В Южной Африке «савубона» означает «я вижу вас». Все эти общие черты важны и говорят о многом. Человечество, похоже, пришло к заключению, что лучший способ начинать взаимодействие – это подтвердить, что все участники общения признают и уважают друг друга и никому не нанесут вреда. В известном смысле это заключенный в наших приветствиях «код Да Винчи».

Еще больше смысла этот код приобретает, если посмотреть на проблему в исторической перспективе. Мы не всегда приветствовали незнакомцев такими словами. В своей недавно вышедшей книге «Мир, каким он был до недавнего времени» (The World Till Yesterday) Джаред Даймон описывает мир наших предков, которые вели племенной образ жизни. В этом мире люди подразделялись на три категории: друзья, враги и чужаки. Что делать с друзьями и врагами, в общем, понятно. Главный вопрос – как поступать с чужими? Даймонд показывает, что к ним, в сущности, относились как к врагам, поскольку особых причин для общения не было. Похоже, что свое детство человечество провело в мире, где большинство незнакомцев считались врагами. Постепенно мы создавали более сложные социальные и географические образования и уже не могли считать чужих плохими людьми, так как нуждались в их помощи и сотрудничестве. Поэтому нам пришлось выработать обычаи и нормативно-правовую базу, исключающие причинение вреда, а также признать и подтвердить равенство всех участвующих сторон. Кант, например, исследовал право на гостеприимство в своем классическом труде 1795 года «К вечному миру», где постулировал право каждого человека надеяться на то, что с ним не будут обращаться как с врагом только потому, что он незнакомец. Следовательно, вопрос, стоящий перед нашим все более взаимозависимым миром, заключается в том, сможем ли мы (и если сможем, то каким образом) найти способ наладить отношения не только с теми, кто находится в поле зрения, но и с миллиардами людей, которые живут далеко, но также являются соавторами нашей судьбы.

К счастью, у нас имеются дополнительные резервы порядочности и гражданственности. Нам без конца говорят о якобы животной природе и поведении человека. С детства мы видим документальные фильмы о природе, в которых животные рвут друг друга на части. По-видимому, кто-то надеется внушить нам, что естественным законом жизни является выживание любой ценой. В институте у многих из нас был курс политической теории, изучая которую мы познакомились с работами Томаса Гоббса. Он утверждает, что человек человеку – волк, а единственный способ получить власть над зверем – это подчиниться более крупному зверю, левиафану. Вспоминается и то, что Адам Смит советовал нам, готовя обед, ориентироваться не на благотворительность мясника и бакалейщика, а на их шкурный интерес. Специалисты по международным отношениям громогласно обличают великие державы: они-де всегда были опасными и безответственными игроками и ничто не в состоянии помешать им оставаться таковыми в дальнейшем. Тем не менее никто не смог убедить нас в том, что люди должны вести себя как звери. Возьмите игру «Ультиматум». Там одному из участников выдают на руки 100 долларов и предлагают, чтобы он поделился с другим участником. Игра называется «Ультиматум» потому, что второй участник не в состоянии повлиять на размер предлагаемой ему суммы и поэтому ему, по сути дела, предъявляют ультиматум. У него всего два варианта: либо принять сумму, либо ее отвергнуть. В последнем случае оба остаются ни с чем. Если бы мы все были уверены в животной натуре других людей, то было бы логично ожидать, что сумму станут заурядно делить в соотношении 99 к 1. Первый участник сглупил бы, если бы предложил второму сумму, превышающую 1 доллар, так как его корысть заключается в том, чтобы взять как можно больше; второй участник сглупил бы, отказавшись от 1 доллара, так как это все же лучше, чем ничего. Но за те тридцать лет, что данный эксперимент проводится во всех уголках мира, было замечено, что мы поступаем совсем иначе. Соотношение составляет в среднем 55 к 45; это, конечно, не 50 к 50, но достаточно близко. Еще более показательно то, что соотношение 75 к 25 рутинно отвергается вторым участником – поступок, казалось бы, вполне иррациональный, если бы нашим единственным жизненным кредо было только извлечение максимальной выгоды. Впрочем, многие из нас, похоже, даже готовы пострадать, лишь бы не допустить вопиющей несправедливости. Видимо, мы нутром чувствуем, насколько важна справедливость, хотя нас этому никто не учил. У этой игры есть другая разновидность: первому участнику вновь вручают 100 долларов и говорят, чтобы он поделился со вторым, но на этот раз у второго нет права отвергнуть предложенную сумму, т. е. отсутствует право вето. В этой игре, которая называется «Диктатор», соотношение сумм составляет в среднем 70 к 30, а четверть участвующих предлагают 50 долларов и даже больше, хотя наказания, предложи они 100 к 0, для них не предусмотрено. Так что же происходит? Может быть, мы вовсе и не корыстные твари?