Федор Лукьянов - Мир на взводе: пружина разжимается

Мы должны восполнять, а не истощать имеющиеся ресурсы добросовестности и благопристойности. Начинать надо именно с этого. По мнению Кваме Эппайе, мы без особого труда можем согласиться с тем, что имеем определенные обязательства по отношению к другим людям; что мы не должны проявлять по отношению к ним жестокость и должны вмешаться и помочь, если их положение окажется невыносимым и такая поддержка не потребует от нас больших жертв. Щекотливый вопрос заключается в том, есть ли у нас иные обязательства? Чтобы ответить на него, Эппайе предлагает прибегнуть к многовековой практике спасительной беседы. К этому предложению стоит прислушаться нам всем. Также не помешает избавиться от гордыни. Любое явное или неявное проявление высокомерия способно разрушить столь необходимое нам доверие и взаимопонимание. В наше время более востребованы такие качества, как любознательность и искреннее стремление к общению.

Мировой финансовый кризис 2007–2008 годов стал своего рода вехой в переосмыслении международного баланса сил. Черно-белая картинка глобального развития, начертанная в Бреттон-Вудских соглашениях 1944 года и лишь слегка подретушированная в последующие десятилетия, буквально на глазах стала терять краски. Мир затянула «великая рецессия». Бреттон-Вудская система, которая, казалось бы, вышла победительницей из судьбоносных передряг середины 1990-х годов, стала восприниматься как экономически нежизнеспособная и политически неприемлемая.

Экономики с формирующимися рынками, вдохновленные высокими темпами роста, стали чаще выдвигать требования о радикальной перестройке Бреттон-Вудских институтов. По их мнению, эта реформа должна учитывать как новое соотношение сил в мире, так и возникающие в связи с этим новые повестки дня разных стран. Под давлением кризиса некоторые из этих требований были тотчас же удовлетворены: к концу 2008 года функции главного форума по обсуждению глобальных экономических вопросов перешли от G7 к G20.

В соответствии с предложениями G20 от 2008 года главный упор был сделан на реформу системы распределения голосов в МВФ. Реформаторский порыв, впрочем, быстро сошел на нет. Осуществление институциональных реформ приостановлено.

В этой статье мы попытаемся доказать, что остановку в проведении реформ не следует рассматривать как своего рода вето на «самодеятельность» со стороны отдельных стран в противовес политическим обязательствам на глобальном уровне. Их национальный вклад в копилку «общемировых общественных благ» может послужить примером и активизировать зашедший в тупик процесс реформ. В частности, для России текущий период является решающим в плане корректировки роли, которую ей предстоит играть на международной арене. А роль эта заключается в том, чтобы в ближайшие годы отстоять и перезапустить систему обеспечения всего мира «общественными благами».

В докризисные десятилетия система управления глобальной экономикой все в меньшей степени отвечала требованиям ее реального состояния – и в смысле координации политики, и с точки зрения международного регулирования. Большинство решений все чаще принималось ограниченным кругом акторов, находящихся за пределами формальных институтов глобального управления [202].

В последние годы баланс глобального экономического роста – и с точки зрения ВВП, и с точки зрения международной торговли – демонстрирует все больший разрыв между отдельными странами. В этой связи международным организациям, созданным в послевоенную эпоху (и в известной степени с иными целями), предъявляется настойчивое требование признать эти изменения. По большому счету этот призыв предполагает необходимость определить характер «общемировых общественных благ», которые, как ожидают многие страны, мировая финансовая и денежно-кредитная система обязана пестовать, поддерживать и охранять.

Из деклараций G20 явствует, что главная признаваемая всеми цель состоит в сохранении динамичного, устойчивого и сбалансированного экономического роста, способного принести выгоду каждой стране. Для осуществления этой цели декларации G20 в 2008–2014 годах были дополнены рядом вспомогательных задач. Например:

● добиваться стабилизации международной финансовой системы;

● проявлять ответственный подход при осуществлении денежно-кредитной политики (учитывать внутренние условия и одновременно избегать действий, способных привести к дестабилизации движения капитала на международном уровне);

● обеспечивать долгосрочную устойчивость налогово-бюджетной сферы, не отказываясь в то же время от стимулирования депрессивных экономик в краткосрочной перспективе;

● сохранять открытый характер глобальной экономики, предотвращать принятие протекционистских мер либо пресекать такие меры на ранней стадии;

● инициировать реформу учреждений Бреттон-Вудской системы [203].

Но в упомянутых декларациях эти задачи не приведены в четкую и последовательную систему. Впрочем, если судить по действиям политических руководителей ряда стран, реформы МВФ, похоже, представляются им более важным делом, нежели большинство вышеупомянутых целей. Кроме того, эти задачи определяются национальными правительствами и «принадлежат» исключительно той или иной стране, а это означает отсутствие механизма, обеспечивающего контроль над их исполнением на международном уровне, не говоря уже о самом исполнении.

Сказать же мы хотим следующее. Лидеры G20 должны прийти к соглашению относительно очередности выполнения каждой из названных целей и рассматривать их, во всяком случае, до известной степени, в качестве одного из «общемировых общественных благ». Если исходить из того, что все перечисленные задачи подчинены главной цели – обеспечению роста мировой экономики, роста максимально высокого, происходящего на справедливой основе и с минимальным риском – то необходимо немедленно приступить к их осуществлению. В соответствии с последовательной стратегией, четким графиком и действенным механизмом контроля. При реформе Бреттон-Вудских институтов в конечном итоге должен учитываться текущий и перспективный вклад каждой страны в общемировой экономический рост, рассматриваемый в качестве наиважнейшего общемирового общественного блага.

На саммите в Вашингтоне в 2008 году лидеры G20 определили глубинные причины кризиса: «непоследовательные и недостаточно скоординированные меры макроэкономической политики» [204]. Если учесть, что координации мер налогово-бюджетной политики нет и в помине, то возникает вопрос: является ли такая координация в мировом масштабе в принципе возможной и даже желательной?