Тило Саррацин - Европе не нужен евро

Самым успешным федеральным государством в мире является, между прочим, маленькая Швейцария: 7,8 миллиона жителей живут в 26 кантонах, которые более самостоятельны, чем немецкие федеральные земли. Уже более 200 лет у них существует мир, национальная валюта и самый высокий уровень жизни в мире. Но причина здесь не в размерах, она важна для экономического и политического успеха государства» 69.

Для существования сегодняшних федеральных государств в Европе, какими являются Германия, Австрия, Бельгия, Испания, европейское федеральное государство станет решающей проблемой: практически все основные компетенции национального федерального уровня при европейском федеральном государстве перейдут в Брюссель, а национальные федеральные государства останутся пустой оболочкой – разве только сегодняшние региональные компетенции стран будут подняты на национальный уровень. Европейское федеральное государство лишит национальный федерализм основы. Это было бы нежелательно, и необходимая перестройка национальных государств не найдет поддержки большинства.

Это короткое рассмотрение показывает: европейское федеральное государство в настоящее время является утопией, и оно будет оставаться таковой еще длительное время. Давайте не будем говорить при этом только о немцах или о французах, а подумаем и о британцах, датчанах, шведах, поляках и чехах. Невозможно представить, что один из этих народов в обозримом будущем откажется от своего суверенитета в пользу вышеописанного европейского федерального государства.

Даже такой сторонник расширяющейся государственной интеграции, как Вольфганг Шойбле, знает, что Германия даже с Францией не может договориться о точных очертаниях европейского федерального государства. Это также блокирует дальнейшее преобразование Европейской комиссии в правительство Европы. К тому же с европейским правительством лишится власти Европейский совет, а этого в настоящий момент не захочет даже Германия. Шойбле говорит: «Если не будет европейского федерального государства, не будет и европейского правительства в том смысле, каким сегодня является федеральное правительство». Тем не менее, и это кажется противоречивым, он хотел бы прямых выборов президента, чтобы таким образом продвинуть интеграцию на психологическом уровне 70. А это уже прелюдия к театру военных действий.

Раздаются жалобы на недостаточную демократическую легитимацию современных структур ЕС 71. По этому поводу можно иметь различные мнения. Европейский совет, поскольку он состоит из представителей избранных правительств, легитимен не менее, чем немецкий бундесрат. Там тоже есть представители федеральных земель, которые своим голосованием утверждают законодательные акты. Настоящим вкладом в развитие демократии была бы защита Европейским советом принципа субсидиарности и более резкое выступление против тенденции Европейской комиссии проявлять инициативы во все больших областях и изобретать все новые регулирующие нормы.

В связи с этими препятствиями с самого начала была упущена надежда на то, что единая валюта приблизит ЕС к политическому союзу. Уже в течение нескольких месяцев постоянно высказывается надежда, что большая обязательность бюджетных норм как следствие межгосударственного договора приблизит Европу еще на шаг по пути к политическому союзу 72. Это очень проблематично: как уже было изложено в главе 7, сильное федеральное государство отличается именно тем, что в нем государства-члены и муниципалитеты пользуются широкой автономией в рамках их компетенций. Закрепленные в межгосударственном договоре процедуры и бюджетные нормы для контроля за национальными бюджетами в политическом союзе были бы не нужны. Они служат для того, чтобы компенсировать слабые места и незначительный фискальный вес европейского центрального бюджета, и в этом смысле являются костылем. Как уже было сказано выше, больше нечего возразить против национальных налоговых тормозов и регулярного контроля за бюджетами со стороны Еврокомиссии. В будущем потенциальная угроза для фискального поведения национальных государств также будет возникать не из каких-либо штрафов, которые комиссия могла бы наложить в результате длительной процедуры, а из опасности повышения издержек оплаты процентов по кредитам для несолидных государственных бюджетов. Многократно нарушавшийся принцип No-Bail-Out также заменить нечем.

Весной 2012-го уже больше не встает вопрос, продвинула ли единая валюта Европу по каким-либо измеримым критериям вперед. На этот вопрос за первые 13 лет единой валюты ответ отрицательный и на будущее неопределенный. Скорее на длительный период будет стоять вопрос, насколько это хорошо для отношений между партнерами и понимания между народами, если разрыв между северными и южными странами и слабостью последних становится все очевиднее из-за единой валюты. Является ли евро цепью, которая насильно удерживает то, что не подходит друг к другу? Или это канат, связывающий по стечению обстоятельств сообщество, которое во главе с Ангелой Меркель, как опытным проводником, приведет в конечном итоге также и греков к вершине добродетели стабильности, экономии и вечного роста?

Уже в главе 3 стало ясно, что Европейский валютный союз не дал ощутимых успехов для благосостояния и экономического развития. Глава 5 показала, что единая европейская валюта при свободном от субъективных желаний экономическом анализе даже тогда, когда она работает, не приносит экономикам стран-участниц дополнительно к Общему рынку в принципе никаких существенных преимуществ.

Поэтому в результате за единую валюту говорит только одна политическая причина, а это надежда, что она продвинет Европу дальше в направлении европейского федерального государства. Поэтому логично, что те, кто отвергает европейское федеральное государство, также с неприятием относятся к евро. Этим объясняется и царящее повсеместно в Великобритании враждебное отношение к евро. Активное недоверие к евро выражает также и чешский президент Вацлав Клаус.

Евро принес существенное лишение властных полномочий национальных институтов государств еврозоны, потому что для стран ошибки исправляются не типичным для этих стран способом, или их последствия не могут быть ослаблены, и вместе с этим создается делегитимация демократически избранных правительств в кризисных странах. Дирк Шюмер придумал для этого формулу «Европа самоликвидируется» 73. Но затем он предпочел ругать банки, упустив подразумеваемую суть своей аргументации: верните этим странам их собственную валюту и их собственный центральный банк, тогда демократически выбранные правительства смогут снова управлять своей экономикой так, как им захочется. И ни одному греку, и ни одному итальянцу не придет в голову мысль приписывать ответственность за последствия своего собственного управления экономикой строгим немцам, что стало обычным с обострением долгового кризиса.