Питер Гелдерлоос АНАРХИЯ РАБОТАЕТ

В этом контексте те, кто хотят разрешения конфликта, вынуждены искать его за пределами суда. Военная диктатура захватила власть в Аргентине в 1976 г. и развязала «грязную войну» против леваков, подвергнув пыткам и убив 30 000 человек. Офицеры, ответственные за пытки и казни, были прощены демократическим правительством, которое пришло к власти вслед за диктаторским. Матери Плаза Де Майо [101], которые собрались, чтобы потребовать прекратить похищения людей и узнать, что случилось с их детьми, были важной социальной силой, которая положила конец царству террора. Так как государство никогда не принимало серьёзных мер для того, чтобы убийцы и мучители отчитывались о своих действиях, люди разработали народное правосудие, которое функционирует в виде протестов и мемориалов, организованных Матерями.

Когда становится известно о местонахождении участника «грязной войны», активисты развешивают плакаты по всему району, сообщая о его присутствии; они также могут попросить местные магазины запретить данному лицу входить, а также призвать следить за ним и приставать к нему, используя тактику, называемую «эскраче», когда сотни или даже тысячи людей могут собраться у дома участника «грязной войны» с плакатами, баннерами, куклами и барабанами. Они поют, кричат и играют музыку целыми часами, пристыжая бывшего палача и давая всем знать, что он натворил. Толпа может также атаковать его дом шариками с краской. [102]Несмотря на судебную систему, которая защищает власть имущих, социальные движения Аргентины организовались для публичного осуждения и изоляции самых худших бандитов.

Наиболее жестокие преступления имеют свои корни в культурной традиции. Уровень таких жестоких преступлений, как, например, убийств, значительно снизится в анархическом обществе, так как большинство причин, его порождающих, — бедность, прославление насилия по телевидению, тюрьмы и полиция, военная служба, сексизм и нормализация индивидуалистических и асоциальных настроений, — исчезнут вовсе или заметно уменьшатся.

Различия между двумя сообществами сапотеков [103]наглядно иллюстрируют, что поддержание мира в обществе — это результат выбора. Сапотеки — это оседлая сельскохозяйственная народность, проживающая на земле, на которую заявляет свои права Мексиканское государство. В одном сапотекском сообществе — Ла Пас, что в переводе означает «мир», — уровень убийств равен 3,4 человек на 100 000 человек. В соседнем сообществе сапотеков уровень убийств гораздо выше и равен 18,1 человек на 100 000 человек. Какие характерные черты общества можно выделить при более мирном образе жизни его членов? В отличие от своих более жестоких соседей, сапотеки из сообщества Ла Пас не бьют своих детей. Соответственно, дети видят меньше насилия и используют меньше насилия в своих играх. Также здесь считается неприемлемым бить своих жён, и это редко происходит; женщины считаются равными мужчине, и они свободны в своей экономической деятельности, что исключает их зависимость от мужчины. Что касается воспитания детей, то выводы данного конкретного сравнения подтверждаются по меньшей мере одним межкультурным исследованием по социализации, которое обнаружило, что теплые, нежные техники социализации коррелируют с низким уровнем конфликтности в сообществе. [104]

Семаи и норвежцы ранее были упомянуты, как общества с низким уровнем убийств. До колонизации семаи жили без государства, тогда как Норвегия находилась под руководством правительства. Социализация в сообществах как норвежцев, так и семаи проходила относительно мирно. В обществе семаи практиковалась экономика дара, так что блага распределялись поровну между всеми членами сообщества. Норвегия же — страна с одним из самых низких разрывов в доходах среди капиталистических стран вследствие внутренней социалистической политики. Еще одно сходство — использование примирения вместо наказания, полиции или тюрем для разрешения конфликтов. В Норвегии существует полиция и тюремная система, но в сравнении с большинством государств степень использования механизмов примирения довольно высок и не слишком отличается от тех механизмов, которые процветают в безгосударственных, мирных обществах. Большинство гражданских споров в Норвегии должны быть представлены к рассмотрению посредником-примирителем до их отправления в суд, тысячи уголовных дел также рассматриваются примирителями. В 2001 г. уровень соглашений, достигнутых посредством примирения, составил 89% от общего числа споров. [105]

Итак, в анархическом обществе насильственные преступления будут гораздо меньше распространены. Но когда они всё же будут происходить, окажется ли общество более беззащитным перед лицом преступников? Всё же кто-то может возразить, что, когда насилие перестанет быть рациональной реакцией на существующий строй, психопаты-убийцы могут время от времени появляться. Достаточно на это ответить, что общество, способное разрушить правительство, вряд ли подчинится одиноким психопатам-убийцам. И общества, возникшие не в результате революции, но в которых царит сильное чувство общности и солидарности, также способны защититься. Инуиты, племя охотников-собирателей в арктической части Северной Америки, являют собой пример того, что может сделать безгосударственное общество даже в случае наихудшего варианта развития событий. Согласно их традициям, если человек совершил убийство, сообщество простит его и заставит его примириться с семьёй убитого. Если этот же человек снова убьёт кого-то, он будет убит, как правило, членами его же семьи, чтобы не возникло причин для вражды и мести.

Карательные государственные методы по борьбе с преступлениями только портят ситуацию, а не улучшают ее. Восстановительные методы, используемые во многих безгосударственных обществах, открывают новые возможности для избежания злоупотреблений, наказаний и вреда, которые слишком уж знакомы каждому из нас.

Многие действия, считаемые правительством преступлениями, совершенно безвредны; некоторые «преступления», такие как кражи у богатых или диверсия в отношении инструментов ведения войны, могут даже снижать вред. Однако значительное число нарушений закона, считаемых преступлениями, действительно причиняют реальный социальный вред. Из них убийство является самым скандальным, но его редко сравнивают с другими более общими проблемами.

Сексуальное и домашнее насилие неистовствуют в нашем обществе, и даже в отсутствие правительства и капитализма эти формы насилия продолжат существовать, если не обращать на них внимание. В настоящее время многие формы сексуального и домашнего насилия допустимы; более того, некоторые из них исподволь поощряются Голливудом, церковью и другими господствующими институтами. Голливуд часто сексуализирует изнасилования и наравне с другими корпоративными средствами массовой информации восхваляет женскую пассивность и покорность. В рассуждениях, на которые влияют эти институции, часто игнорируется проблема супружеских изнасилований, и в результате многие верят, что муж не может изнасиловать жену, т. к. они связаны договорным сексуальным союзом. СМИ и голливудские кинофильмы постоянно показывают изнасилование совершаемым незнакомцем, особенно часто цветным бедным незнакомцем. По их версии женщина может надеяться на защиту только со стороны полиции или бойфренда. На самом же деле подавляющее большинство изнасилований совершаются бойфрендами, друзьями и членами семьи в ситуациях, теряющихся в неопределённостях общепринятых определений согласия и принуждения. Чаще всего Голливуд полностью игнорирует проблемы изнасилований, оскорблений и домашнего насилия, увековечивая вместо этого миф о «любви с первого взгляда». В соответствии с этим мифом мужчина располагает к себе женщину, и они удовлетворяют эмоциональные и сексуальные потребности друг друга, отлично соответствуя друг другу без разговоров о согласии, работы над коммуникацией или исследования эмоциональных и сексуальных границ.