Ростислав Ищенко - Украина в глобальной политике

В такой ситуации компромисс становится невозможным, и с конца ноября 2014 года Россия также начала играть не на соглашение, но на победу.

Украинский кризис приобрел решающее значение, поскольку в нем в наибольшей степени сошлись интересы главных мировых игроков. Всего в противостоянии участвуют четыре самостоятельные стороны, каждая со своим набором интересов. Три основных – Россия, США, ЕС. Одна второстепенная – Украина, представленная киевским правительством путчистов, захвативших власть в результате февральского переворота, и Новороссией (Донецкая и Луганская Народные Республики с их находящимися в процессе формирования властными структурами, ополчение, постепенно переформатируемое в регулярную армию, подпольное сопротивление в областях Юго-Востока с пророссийски ориентированным населением – Харьковской, Одесской, Запорожской, Днепропетровской, Николаевской, Херсонской).

Позиции России и США внутренне консолидированы, последовательны, а также антагонистичны по отношению друг к другу. США стремились добиться на Украине нескольких последовательно меняющихся (с изменением ситуации) целей. Первоначальная цель предусматривала создание на Украине нацистского русофобского государства, способного реализовывать активную антироссийскую политику и являющегося дестабилизатором ситуации внутри России. Кроме того, это государство должно было стать важнейшей частью «санитарного кордона», разделяющего Россию и ЕС и блокирующего их экономическое сотрудничество, в том числе (и в первую очередь) прерывающего транзит российских энергоносителей в ЕС. Эти действия позволили бы избежать крайне опасного для США соединения потенциалов России и ЕС, а также обеспечили бы долговременную зависимость Брюсселя и Москвы от США.

В связи с неадекватностью киевских властей поставленным задачам, фактическим банкротством Украины и превентивными действиями, предпринятыми Россией в Крыму и не позволившими консолидировать режим и обеспечить ему легальную и полномасштабную иностранную военную поддержку, первоначальная задача несколько трансформировалась. От киевского режима требовалось любым способом втянуть Россию в открытые боевые действия на территории Украины. Это должно было обеспечить США консолидированную позицию Запада по вопросу о введении против России санкций, имеющих целью ее экономическое удушение, а также минимизировать поддержку России в международных организациях и облегчить принятие резолюций, направленных на осуждение и изоляцию России.

Учитывая ограниченность наличных ресурсов киевского режима, а также отказ Запада (включая США) от оказания полномасштабной финансовой помощи, с задачей организации масштабных провокаций Киев справился: в Донецкой и Луганской Народных Республиках развернулась военная операция с применением всех видов вооружения и техники, имеющихся у украинской армии (включая тяжелую бронетехнику, крупнокалиберную артиллерию, системы залпового огня всех калибров, баллистические ракеты и боевую авиацию). Одновременно в городах Новороссии, в которых Киеву удалось удержать власть, развернулась кампания открытого террора против сторонников сближения с Россией и русскоязычного населения. Количество беженцев с территорий, охваченных боевыми действиями, превысило полтора миллиона человек. Из них в Россию бежало около миллиона. Количество убитых за полгода превысило десять тысяч человек, а по другим данным, составило более сорока тысяч человек. В конечном итоге мировое сообщество, как в лице отдельных стран, так и в лице международных организаций, признало, что на Украине идет гражданская война. Правда, украинские власти продолжают заявлять, что они отбивают российскую агрессию.

Несмотря на все старания Киева, а также наличие законного повода для вмешательства, Россия не поддалась на провокации и не начала открытое вторжение на Украину. Попытка уничтожить повстанцев, выиграть гражданскую войну и, консолидировав Украину (без отошедшего к России Крыма), вернуться к реализации первоначальной задачи также не удалась.

Киевские власти так и не смогли выполнить ни одой из приоритетных с точки зрения США задач. Более того, прогрессирующее разрушение экономики и обнищание населения привели к тотальному неисполнению бюджета. Внутренних ресурсов на содержание украинского государства не было, и оно могло существовать только за счет регулярной иностранной финансовой помощи. Но ни Вашингтон, ни Брюссель не желали вкладывать миллиарды долларов в страну, которая никогда не заплатит по счетам не только потому, что обанкротилась, но и в связи с тем, что явно разваливалась. Естественно, Россия также не планировала содержать враждебное по отношению к ней украинское правительство. В связи с невозможностью, с одной стороны, содержать Украину, а с другой – невозможностью свернуть операцию и уйти оттуда, США сделали ставку на распространение гражданской войны на всю территорию Украины.

Во-первых, неизбежная в таком случае сомализация страны делала практически неизбежным вмешательство как России, так и ЕС, которым просто необходимо было бы оградить себя от опасности перетекания с Украины вооруженных террористических групп, от использования ее территории для неконтролируемой контрабанды, в том числе оружия, создания на ней перевалочных пунктов наркотрафика etc . Сам по себе факт вмешательства потребовал бы от Москвы и Брюсселя финансирования восстановления Украины, что, с учетом размеров территории и количества населения, стоило бы десятки миллиардов долларов в год. Причем финансирование должно было бы продолжаться несколько лет подряд.

Во-вторых, была высока вероятность того, что определение зон ответственности России и отдельных стран ЕС и их соотнесение с объемами финансирования вызовут трения и споры, которые надолго ухудшат отношения Москвы и Брюсселя.

В-третьих, перед контингентами государств, принявших на себя ответственность за наведение порядка на Украине, стояла бы задача разоружения незаконных вооруженных формирований и налаживания взаимодействия с силовыми структурами, прежде всего правоохранительными органами. После переворота на Украине было сформировано большое количество неонацистских добровольческих формирований (как правило, батальонов), не имеющих единого командования и подчиняющихся каждое своему лидеру. Также произошла инфильтрация нацистских боевиков в правоохранительные органы. Это значит, что процесс разоружения незаконных формирований вызвал бы ожесточенное сопротивление и мог спровоцировать начало партизанской войны. Равным образом, украинские правоохранительные органы было бы невозможно использовать для выполнения задач по денацификации, поскольку они сами были нацифицированы.