Array Коллектив авторов - Дети войны. Народная книга памяти

Еще весной 1944 года пришлось нашим жителям хоронить лошадей и немецких солдат, убитых партизанами в январе 1944 года. Наступила осень 1944 года. Мы пошли в школу. В нашей деревне не было ни одной постройки, пригодной для школы. И поэтому мы должны были ходить в школу в соседнюю деревню Опоки. Там уцелело двухэтажное здание. На первом этаже находилось правление колхоза и магазин, на втором было две комнаты. В одной комнате учился первый и третий класс, в другой второй и четвертый. Было всего две учительницы. Школьники были из трех деревень. Больше всего ребят было из нашей деревни.

Самая большая проблема с бумагой. Бумаги как таковой не было, и под письмо приспосабливали все, что могли. В дело шли старые книги, газеты и даже цветная бумага. Кто что мог достать. Даже ходили в лес – отдирали бересту от берез и на ней писали. Так мы учились. Осенью очень часто ходили на колхозное поле помогать убирать картофель. На эту работу шли с удовольствием. Там варили картошку, и мы были сыты. Ходили в школу босиком, так как обуви не было. Мы до 1948 года ходили босиком до морозов, а там обували валенки. А весной, когда снег сходил, сразу ходили босиком, потому что другой обуви не было.

Мы до 1948 года ходили босиком до морозов, а там обували валенки. А весной, когда снег сходил, сразу ходили босиком, потому что другой обуви не было.

В деревню вернулись все эвакуированные. Вернулся и довоенный председатель дядя Вася и счетовод дядя Миша. Жизнь налаживалась. Начали пахать землю. Давали колхозу лошадей немецких, которые были тяжеловозы.

Но у нас они быстро подыхали, так как их было нечем кормить.

В августе 44 года тетя Надя отвезла Женю в Ленинград. Там остался в живых папин приятель. Он работал на заводе. Он устроил Женю в ремесленное училище. Туда брали детей, круглых сирот, с 12 лет. Женю туда взяли, и проучился он 4 года. Вышел оттуда слесарем и стал работать на заводе Жданова, ныне Северная верфь. Там он и проработал всю жизнь. В декабре 44 года определили и Сашу в детский дом. Как ребенка без родителей. Меня тетя Надя оставила при себе, так как она работала на дороге и не считалась колхозницей. Я как сын колхозников имел право на наш огород, и если бы меня отдали в детский дом, то тетя Надя лишилась бы огорода.

Так мы встречали год 45-й вчетвером: тетя Надя, Соня, Екимовна и я. Соня в 44-м пошла в школу в деревне Гридино, куда и мне пришлось потом ходить. В 1945-м она закончила 7-й класс и поступила работать на маслозавод в деревне Березе, где и проработала всю жизнь.

В один из дней в июле месяце 44 года я на реке варил рыбу. И вот, начиная с утра и до позднего вечера шли в сторону Пскова катюши. Они шли колоннами по 15–20 машин на студерах, закрытые чехлами и на приличной скорости. Они шли с перерывами по 30 минут. Сколько сотен их прошло, я не знаю. Но на следующий день со стороны Пскова доносился грохот, хотя от Пскова до нас 100 км. Через три дня сказали, что Псков освобожден и немцев погнали дальше. Шли санитарные автобусы и машины. Все везли раненых на станцию Сальцы, а там в санитарные поезда и в Ленинград.

Уже чувствовалось приближение конца войны. Омрачало только одно, что стали наши деревенские часто получать похоронки. Было очень обидно, что люди гибли перед окончанием войны.

Их так ждали дома.

В 1944 году Сергей Михалков написал гимн Советского Союза, и вот мы учили его, естественно, наизусть. Гимн пели при каждом удобном случае. На концертах, собраниях. Наступил 1945 год. Немцы Псков обороняли долго. Весной была сильная распутица, сильных боевых действий не велось. Вскоре дороги высохли, и каждый день от станции Сольцы пошли войска и техника. Мы чувствовали, что ожидается большое сражение.

Уже чувствовалось приближение конца войны. Омрачало только одно, что стали наши деревенские часто получать похоронки. Пришла похоронка и на отца. Пропал без вести. Погиб и мой дядя Петя. Он погиб при форсировании реки Нарвы. Получили похоронку и на тетю Аню – мать Сони и Коли. Было очень обидно, что люди гибли перед окончанием войны. Их так ждали дома.

Наступило 9 мая. Мы как всегда пришли в школу. Прозвенел звонок. Мы сели за парты. Приходит наша учительница Надежа Михайловна. Она шла к своему столу без журнала и тетрадок, слегка улыбаясь, руки скрестив на груди. Она посмотрела на нас и сказала: «Ребята, сегодня занятий не будет. Сегодня закончилась война!» Что тут произошло! Тридцать ртов в нашей комнате и столько же в соседней закричали «ура!». Поднялся шум, гам, старшеклассники устроили пляску. Кто-то пел, некоторые заплакали. Это длилось полчаса. Потом мы побежали по домам. Я прибежал в свою баню. Тетя Надя была на работе. Соня в школе. Екимовна ушла к соседям. Погода в тот день стояла чудесная. Светило солнце, дул ветерок, очень по-весеннему теплый. По небу проносились редкие белые облака. Я взял удочку и побежал ловить рыбу. В тот день в деревне никто не работал. Вечером у часовни состоялась большая гулянка.

Сорок пятый год был и радостным, и тяжелым. Стали возвращаться с войны наши мужчины – солдаты. Вернулось очень мало, по сравнению с тем, сколько ушло. Ушли в сорок первом году больше пятидесяти человек, а вернулось меньше двадцати.

Вернулся и мой дядя, брат отца, дядя Миша. Вернулся двоюродный дядя по матери, дядя Вася. Вернулся один из кузнецов, с котором папа работал в кузнице.

Всем, кто вернулся, пришлось жизнь начинать сначала. Семьи жили в землянках. Нужно было начинать строить. Лошадей в колхозе не было. Лес приходилось, в основном, зимой вывозить на себе. Так заготовили за зиму бревен, кто как мог. Основная стройка началась в сорок шестом году. Работали на себя вечерами, потому что днем была работа в колхозе. С едой было плохо. Иногда мужики собирались в кучку и толковали, что делать дальше. В это время неспокойно было на Украине и в Эстонии. Там еще шла война с лесными братьями.

На счастье или несчастье, в это время приехал в деревню вербовщик. И семь бывших солдат завербовались в Архангельскую область пилить лес. По контракту, отработав два года, они получали паспорта. Условия работы очень тяжелые. Работали вместе с заключенными. Зэков кормили, и жили они в бараках. А нашим вольнонаемным пришлось питаться самостоятельно и жить в землянках, как на войне. Два года прошли, и они получили вожделенные паспорта, теперь они могли уехать из деревни, куда хотят. Двое приехали в Пулково, под Ленинградом. Там они устроились в свиноводческий совхоз рабочими. Там с питанием было хорошо, потому что свиней, в основном, кормили просроченными и списанными продуктами. Со временем они туда перевели свои семьи. Остальные уехали на стройку в Пикалево. Там шло строительство цементного завода, и они перевезли свои семьи к себе. Правда, эти бывшие солдаты, дойдя до Берлина и отсидев еще два года в архангельских болотах в голоде и холоде, быстро поумирали, но их семьи и до сих пор там живут.