Array Коллектив авторов - Дети войны. Народная книга памяти

Школьные годы после освобождения Курска представляли собой совмещение учебного процесса и трудовых обязанностей, иначе говоря, проходили под лозунгом: «Всё для фронта, всё для Победы», а это и ремонт здания школы с установкой «буржуек», выкорчевывание пней для отопления, сбор мебели. Выгружали вагоны, перетаскивали шефские пиломатериалы со станции в школу, выезжали обрабатывать сельхозкультуры.

При подготовке школы под госпиталь собирали койки, постельное бельё, посуду, вскапывали спец-огороды. Школа стала называться мужской средней школой № 4, а ученики были обязаны носить сумку с противогазом.

В 1945 году поступил в Курский железнодорожный техникум паровозного хозяйства, закончил его, затем железнодорожный институт. Проработал на железной дороге пятьдесят лет.

Город Льгов, Курская область, сын полка 65-й армии, юный участник Курской битвы, инвалид 1-й группы, посадивший рощу в 2,5 тысячи деревьев разных пород.

С детства я мечтал стать кадровым военным, в 6 лет потерял мать, со старшим братом Георгием росли, поддерживая друг друга. Отец много работал. Мы работали на огороде в 15 соток, ухаживали за домом. Рано вставали, слово «надо» было на первом месте. Началась война.

Три дня шли бои, снег был красным от крови. У орудия остались лейтенант и я, снаряды кончились. Осталась одна связка гранат на двоих.

В 1943 году в конце февраля я оказался на северном направлении Курской дуги, куда потоком шли машины с подкреплением и боеприпасами. В одной из них я спрятался и попал в пекло боя – очень хотел воевать с фашистами. Некогда было выяснять: откуда пацан появился в артиллерийской батарее истребителей танков, поступила команда – раз попал в команду смертников, подавай артиллерийские снаряды!.. Заряжай!.. Я представить себе не мог такого кошмара. Взрывы снарядов переворачивали орудия. Три дня шли бои, снег был красным от крови. У орудия остались лейтенант и я, снаряды кончились. Осталась одна связка гранат на двоих. Опять атака на батарею фашистских танков. Лейтенант пополз, размахнулся, чтобы бросить связку в приближающийся танк, но тут же осел – был ранен. Я вырвал связку из рук лейтенанта и бросил ее под приближающийся танк. От взрыва меня отбросило на несколько метров в сторону.

Забыть первый, и последний трехдневный бой невозможно, он напоминает о себе в кошмарных снах и непрерывных головных болях. И однажды, глядя в окно своей квартиры, я дал себе слово посадить две тысячи деревьев (в память о солдатах, умерших от ран в госпитале).

Очнулся от боли и холода – лежал на снегу, вернее, в замерзшей красной луже. Ощупал голову: широкий и глубокий шрам на макушке. Услышал за спиной немецкую речь, автоматную очередь – гитлеровцы имели привычку добивать раненых…

Я сжался в ожидании приготовленной для меня очереди автомата, думал: только бы на моем лице не дрогнул ни один мускул. Так хотелось жить. И вдруг резкий удар кованым сапогом в правый висок, пинок второго фашиста пришелся по лицу. «Он мертв», – подытожил третий… Сколько находился в шоковом состоянии, не помню, очнулся в медсанбате…

Понимал, что другим не легче. Как полегчало, стал помогать раненым, выносил не менее двухсот суден или «уток», переворачивал раненых, а в сумерках с возницей приходилось увозить и умерших от ран…

Закончилась война. Стал все же кадровым офицером Советской армии. Но забыть первый, и последний трехдневный бой невозможно, он напоминает о себе в кошмарных снах и непрерывных головных болях. И однажды, глядя в окно своей квартиры, дал себе слово посадить две тысячи деревьев (в память о солдатах, умерших от ран в госпитале). Теперь под окнами выросли белоствольные березы, липы, рябины, лиственницы, сосны, вязы, клены…

В 1941 году я вместе со своей тётей поехал в Ленинград, на период летних каникул. Вскоре началась война, и я вынужден был остаться в Ленинграде.

До снятия блокады Ленинграда был воспитанником 3-й зенитной артиллерийской батареи зенитного артиллерийского полка. Я заряжал ленты к ЗПУ, подносил снаряды к 37-миллиметровым пушкам, выполнял различные поручения командного состава батареи. В 1944 году вернулся на свою малую родину, в поселок Конышевка Курской области. Вместо дома увидел развалины. Родительский дом был сожжен во время боев на Курской дуге. Начались поиски какого-либо пристанища для меня, мамы и трех братьев.

В 1947 году пошел работать инструктором РК ВЛКСМ в поселке Конышевка.

В 1953 году был призван в ряды Вооруженных сил СССР. Прошел свой жизненный путь от матроса до генерала. В 1976 году мне было присвоено звание «генерал-майор артиллерии». В январе 1980 года был назначен командиром Краснознаменного Ленинградского корпуса ПВО г. Ленинграда. В 1991 году был уволен из рядов Вооруженных сил СССР. С июня 1991 года по 2003 год работал в различных структурах органов власти РФ.

Родился я в д. Никифоровка Конышевского района Курской области. 4 декабря 1944 года добровольно вступил в ряды Красной армии. В шестнадцать лет – доброволец истребительного батальона, в семнадцать – призван на фронт.

Окончил школу снайперов, попал на фронт, мне тогда было шестнадцать. Участвовал в 12-ти боевых снайперских операциях. Был ранен.

После победы закончил электромеханическую школу в Кронштадте, Балтийский флот, позже в 1946 году вступил в специальную команду в Германии для выполнения специальных заданий Красной армии и флота. В составе сформированной эскадры выполнял особые задания по разминированию фарватера и так, морем, пройдено 20 тыс. морских миль. В 1948 году поступил в Мурманское мореходное училище для подготовки военных специалистов для рыбного, морского и речного флота СССР. Окончил, получил диплом механика дальнего плавания Северного морского пути. Награжден многими орденами и медалями.

Воспитанник 16-го стрелкового полка 13 гв. СД ГСС А. И. Родимцева.

Летом 1941 года я отдыхал в пионерском лагере, когда утром 22 июня нам сообщили, что началась война. Дома я застал плачущую маму. Она знала, что, проводив на фронт отца, останется одна с четырьмя детьми. Отец мой в первые дни войны записался в ополчение. Да он иначе и не мог. Пятнадцатилетним подростком ушел на Гражданскую войну, попал в Первую конную армию Буденного С. М. За храбрость награжден именным оружием. Тревога взрослых передавалась и нам. Все мы, подростки, вынашивали смелые планы побега на фронт. Был свой план и у меня. Я сел в эшелон, но километров через двадцать меня обнаружили солдаты и сняли с поезда. Пришлось возвращаться пешком домой. Однако моя первая неудача не охладила мой пыл.