Array Коллектив авторов - Дети войны. Народная книга памяти

«Васька!» – вдруг раздалось с одной из поравнявшихся встречных машин с бойцами. Вглядевшись в махавшего рукой солдата, я узнал в нем родного брата Тихона.

Лично участвовать в боях мне не пришлось, но тягот фронтовой жизни на долю выпало немало: грязь, бездорожье, зимняя стужа, осенние дожди – все это пришлось пережить. По нескольку раз в день приходилось прятаться от воздушных полетов стервятников.

Потом замполит поручил мне брать у связистов свежие сводки. Ежедневно, по два раза, появлялся в блиндаже у связистов. «По тебе можно часы сверять», – шутил дежурный, когда я за несколько минут до передачи Совинформбюро вбегал в землянку. Я усаживался у приемника, доставал бумаги, карандаш и, когда Левитан начинал говорить, старался все записать, боясь пропустить хоть одно слово. Уже в госпитале еще несколько раз переписывал текст на отдельные листочки и разносил раненым.

Ежедневно, по два раза, появлялся в блиндаже у связистов.

«По тебе можно часы сверять», – шутил дежурный, когда я за несколько минут до передачи Совинформбюро вбегал в землянку.

Так что и раненые, и весь медперсонал всегда знали свежие новости из Москвы. Трудность была только одна: приходилось до связистов 5–6 км идти пешком. Вскоре мне повезло. Это произошло в Тернопольской области. Накануне было освобождено небольшое село, в нем размещался госпиталь. Само село было разбросано в лощине, а госпиталь занял просторный дом на возвышенности. Здесь же, в сарае, я расположил и свою библиотеку из тысячи книг. К тому же у меня имелось несколько гитар, мандолин, две гармошки, один баян, настольные игры: шашки, шахматы, домино, которые я добыл в пути. Здесь же я оборудовал и свое рабочее место – стол, два стула и походную кровать. Время было весеннее, на дворе стоял теплый май. Однажды на рассвете сквозь сон услышал совсем рядом тихое ржание. Оно доносилось откуда-то снизу. Оказывается, ночью доставали лошадей из ямы. После многомесячного пребывания в темноте животные отвыкли от дневного света и сразу могли бы ослепнуть. Надо было постепенно приучить их к свету, этим я и занялся. Несколько дней не снимали повязок с лошадиных морд, пока те не привыкли видеть. Породистых рысаков крестьяне прятали от оккупантов, которые отбирали в селе всех имеющихся лошадей.

Сокола и Ласточку жители подарили госпиталю. Я выбрал Ласточку. Сержант обучил меня верховой езде. И мне теперь нестрашны были никакие расстояния. Ласточка признавала только меня одного.

Однажды Ласточка спасла мне жизнь. Это случилось у польского города Сандомир. Здесь образовался плацдарм, где наши войска вели ожесточенные бои с гитлеровцами. Госпиталь расположился недалеко от линии фронта, в бывшем фашистском военном лагере.

Рано утром я, оседлав Ласточку, отправился в штаб тыла армии, где надо было получить свежую почту и сдать пакет со сведениями. Поручение было ответственное, путь предстоял долгий, и я на этот раз прихватил с собой автомат. Оружием владеть умел. Поездка прошла благополучно. Сдав пакет и получив почту, я не спеша ехал по лесной дороге обратно. Этот день был счастливым. Я получил письмо из Воронежа. Задумавшись, не заметил, как приблизился к лагерю. До него оставалось всего несколько метров. Вдруг раздался пронзительный свист, и впереди, в нескольких метрах, подорвался тяжелый вражеский снаряд. Фашисты открыли стрельбу из дальнобойных орудий. Ласточка круто отпрянула в сторону, а я, оглушенный, вылетел из седла и потерял сознание. Очнулся на больничной койке. Левая ступня была забинтована. Ласточка спасла.

Вдруг раздался пронзительный свист, и впереди, в нескольких метрах, подорвался тяжелый вражеский снаряд. Фашисты открыли стрельбу из дальнобойных орудий. Ласточка круто отпрянула в сторону, а я, оглушенный, вылетел из седла и потерял сознание. Очнулся на больничной койке. Левая ступня была забинтована.

Ласточка спасла.

Оказывается, когда меня выбросило и я упал, Ласточка тревожно и громко начала ржать. Её услышали сослуживцы и прибежали на помощь. Несколько дней пришлось проваляться на больничной койке. Ранение оказалось легким.

Осколок не дошел до кости. Вскоре мне пришлось распрощаться со своими однополчанами. Они решили отправить меня домой. Не помогли ни уговоры, ни просьбы.

Пройдя от Воронежа до Синдомира, домой вернулся в 1946 году. И снова сел за школьную парту, в шестой класс.

Записала Лариса Холтобина, заведующая военно-историческим музеем «Юные защитники Родины»

Курская дуга, 1943 год. Я был включен в состав оперативной группы второго артиллерийского заградотряда 6-й гв. армии. Стояла задача – обезвредить и взять в плен немцев, находящихся на нейтральной полосе немецких и советских войск. У меня был автомат ППШ и браунинг.

Начался поиск, мне повезло: первому удалось заметить 24 лежавших немца у ручья в лесу, рядом с ними лежали гранаты, автоматы. Я бросился вперед, зацепился за куст и уже при падении дал очередь из ППШ примерно в 3–4 метрах от немцев. Я еще лежал, а немцы стояли с поднятыми руками. Они оказались эсэсовцами, через несколько минут их окружили мои боевые товарищи во главе со ст. лейтенантом Сазоновым.

Я родился в 1931 году 31 марта в городе Курске. Отец был военным, мать начальником почты. У меня были брат Толя и сестры Елена и Тамара. Я был младшим ребёнком в семье. В 1936 году родители развелись, и мы со старшим братом Толей остались с отцом, а сёстры с матерью. Вскоре мать, забрав сестёр, уехала в Ташкент.

В 1941 году я закончил третий класс школы № 2 (улица Бебеля). Это совпало с началом войны. Так начинается самая страшная страница в книге жизни.

Я попросился на фронт у капитана Захарова, так как отец погиб, а брата Толю немцы отправили в Германию. В полку Захарова уже были двое мальчишек: Виталий и Володя – они были в разведгруппе. Так я остался в полку.

В этом же году немцы оккупировали Курск. Увиденное повергло меня, десятилетнего мальчишку, в шок – это и расстрелы, и бомбёжки, и многочисленные издевательства. Многих детей, пойманных немцами, отправляли насильно в Германию в рабство. Понимая угрозу попасть в руки фашистских захватчиков, я убежал за город в село Щуклинка, где до 1943 года скрывался, перебиваясь на бахчах.

В 1943 году город Курск был освобождён. Войска Центрального фронта находились близ Курска в селе Щуклинка, где я попросился на фронт у капитана Захарова, так как отец погиб, а брата Толю немцы отправили в Германию. В полку Захарова уже были двое мальчишек: Виталий и Володя – они были в разведгруппе. Так я остался в полку.