Владимир Соловьев - Мы – русские! С нами Бог!

Часто я слышу такие жалобы: как несправедливо, что какие-то оборванки и алкоголички рожают детей одного за другим, в то время как нормальные женщины годами лечатся, проходят все круги медицинского ада и все никак не могут забеременеть. Осмелюсь заметить, что, по моему мнению, это не случайно. Кто сказал, что они нормальные женщины? По большому счету они и не женщины вовсе. Они либо офисные работники, либо тусовочные персонажи. Они не ведут себя как женщины. Мои слова могут показаться вам странными, но когда мы говорим о репродуктивной функции, там очень мало случайностей. И в то же время, несмотря на все научные изыскания, мы далеко не всегда можем понять, что и почему там происходит. То, что в последние десятилетия изменилась роль женщины, и то, что женщина все дальше отходит от изначального понимания своей роли, приводит к тому, что ее фертильность падает. Женщина меняет свое поведение, изменяется ее гормональный баланс, повышается уровень стресса – и вот она уже перестала быть женщиной. Она не понимает, что никакие карьерные достижения не идут в счет, если у тебя нет детей. Самое страшное наказание, которое может придумать Господь для женщины, – это не дать ей ребенка. Потом можно придумать себе все что угодно, но настоящего, подлинного счастья никогда не будет. И это не случайно – ведь единственная заповедь, которую Господь повторяет дважды, – «плодитесь и размножайтесь».

За последние 20 лет мы ухитрились сделать так, что у нас почти не осталось ни высшего образования, ни школы, ни промышленности, ни сельского хозяйства, ни армии. Когда мы садимся в любой наш самолет, то думаем: «Интересно, а долетит он или все-таки не факт?» И на всякий случай напиваемся, и крестимся, и молимся, и думаем: «Авось пронесет». У нас все хорошо только с чиновниками. Чиновники наперебой докладывают нам со всех сторон, что все у нас замечательно. А мы смеемся и все понимаем.

Мы смотрим и видим насквозь, как в советские времена, – заметьте, с какой скоростью вернулось это рентгеновское зрение. Мы снова читаем газеты между строк. Мы включаем телевизор и смотрим в него, как в бездну, с ненавистью переключая каналы один за другим. Мы уже не удивляемся проблемам у друзей, а удивляемся, что этих проблем еще нет. Мы в любой момент ожидаем, что станет гораздо хуже, и для нас странно лишь то, что хуже стало не так скоро, как мы предполагали. И заметьте, сколько появилось вокруг активных, энергичных молодых людей, знающих истину, приближенных к власти. Смотрите, как красиво они ходят рядами, как горят у них глаза, с каким задором они учат всех родину любить. Откуда они выпочковались?

Мы и вправду удивительный народ, потому что на протяжении веков позволяем относиться к себе как к быдлу и этим наслаждаемся. Мы обижаемся на других, когда нам говорят, что мы плохи, но при этом ничего не делаем, чтобы было хорошо. Мы продолжаем рожать детей, стараемся дать им приличное образование, они выходят в свет, мы устраиваем их на работу, понимая, что, может быть, честнее был бы единственный выход – «Шереметьево-2». Нам жалко отдавать родину на откуп чиновникам и олигархам, но мы ничего не можем им противопоставить. И просто машем на все рукой, считая, что ничего изменить нельзя. В этом и трагедия: власть, чиновники, депутаты – они как будто живут отдельно от нас, в каком-то другом мире. Мы встречаемся один раз в несколько лет на выборах, чтобы зачем-то где-то поставить галочку, а потом даже не понимаем, какое это к нам имеет отношение.

Мы внутренне с этим смирились. Мы выстроили себе аккуратнейшую скорлупу, притаились в ней и чувствовали себя прекрасно – а тут пришел кризис. И вы все еще верите, что у этого кризиса экономический характер и он связан только с тем, что у нас больше нет доступа к дешевым западным деньгам? Или что все дело только в том, что мы не успели осуществить важные этапы реконструкции нашего производства?

Мы живем с каким-то иллюзорным ощущением, что вот сейчас мы проснемся и все станет хорошо. Но хорошо не станет! Само по себе ничего не сделается, пока мы реально не захотим, чтобы наша жизнь изменилась к лучшему, и не начнем ее менять. Ведь мы сами ушли из политики, сами ушли из культуры. Мы сами предали себя. Мы смотрим на то, как живут люди «за бугром», и не хотим видеть, как живут люди здесь. Мы не хотим помогать ближнему, подозревая его во всех смертных грехах и наивно считая, что, если проявить присущее нам милосердие и человеколюбие, нас сочтут слабыми и попросту забьют. Мы давно потеряли уважение к власти, но сохранили надежду на чудо… Когда же, наконец, мы перестанем обманываться и строить себе каждый раз кумира на голом месте только потому, что не можем жить без веры? Ведь для того, чтобы очистить собственную душу, нужно не кидаться на окружающих с криком «А ты, мерзавец, постишься или нет?», а тихо и спокойно верить в то, во что мы верим, и жить по тем законам, которые считаем правильными и духовными. И самое главное – пора начать спрашивать с себя, а не со всех вокруг.

Пугает то, что у нас всегда есть оправдание. Есть и всегда будут люди, которые гораздо хуже и подлее нас, но при этом находятся гораздо выше на лестнице власти. И самое страшное не то, что такие люди всегда найдутся, а та метаморфоза, которая происходит с нами самими, когда мы поднимаемся на ступенечку выше. Как быстро мы теряем человеческий облик и становимся такими чиновничками и друзьями чиновничков!

К сожалению, следует признать, что основная отличительная особенность наших людей как на бытовом, так и на государственном уровне состоит в колоссальном неуважении к личности. При этом необходимо понимать, что это неуважение к личности не случайно, оно осознанно насаждалось в течение многих веков.

Ведь на самом первом этапе приезжавшие сюда иностранцы удивлялись тому, что подданные российского государства продавались, как скот, целыми деревнями. Они удивлялись расслоению между этническими норманнами, имена которых ни при каких обстоятельствах даже отдаленно не напоминали по звучанию русские, и теми, кем они правили. Вот это отношение чужеземного по своей природе аристократического слоя к коренному населению всегда было пренебрежительным. Неуважение присутствовало из-за сильнейшего культурного и религиозного расслоения, о котором мы неоднократно говорили на страницах этой книги. Именно со стороны аристократии постоянно шли попытки реформировать православие или уйти в иную веру. Не случайно среди наших императоров и масоны были, и в окружении их были люди, предпочитавшие протестантизм или католицизм.

Ситуация консервировалась на протяжении многих веков, когда вновь и вновь прибывавшие на государеву службу и становившиеся аристократами иностранцы привносили свою культуру, отнюдь не стремясь при этом ассимилироваться с народом той страны, где они жили, и уж точно никоим образом не пытаясь воспитать в себе уважение к этому народу и его духовным ценностям. То небольшое взаимопроникновение культур, которое все же имело место, происходило постепенно, путем диффузии. О каком уважении может идти речь, когда Суворов проводил женитьбы, выстроив своих холопов по росту? О каком уважении может идти речь, когда бесчинства жутких персонажей трансильванских легенд, таких как граф Дракула или Элизабет Батори, получившая прозвище Кровавая графиня за то, что она убила множество своих служанок, чтобы купаться в их крови, – ничто по сравнению со страшными зверствами русских помещиков, о чем свидетельствует немало исторических документов. Достаточно упомянуть недоброй памяти Салтычиху – помещицу Дарью Николаевну Салтыкову, замучившую насмерть более ста человек и приговоренную за свои злодеяния к пожизненному заключению в монастырской тюрьме.