Владимир Соловьев - Мы – русские! С нами Бог!

Люди спрашивают у меня, почему наше государство не может сделать так, как делают за рубежом: ввести нормальное пособие по безработице и не поддерживать заводы вместе с директорами и управленцами, а просто выделить всех рабочих, уволить и платить им пособие. Это будет гораздо дешевле, и тех же денег хватит на гораздо более долгий срок. Но, понимаете, ведь тогда этим должно заниматься государство. Придется подходить к профильным министрам, цыкать на них, подгонять, придется создавать центры переподготовки, придется назначать справедливое пособие. А так все просто: «Ручку верните!» Понятно, что премьер-министр молодец, – правильно сделал, поддержал людей, проявил характер, волю. Но я опять-таки другого не могу понять: а бизнесмены-то где? Где они? Вот те три добрых молодца из Пикалево сидели-сидели, потом – раз! – приехала большая делегация из Москвы, они говорят: «Ах вот оно что!» Видимо, раньше никак не могли понять, что им с бизнесом делать. Впрочем, есть и обратный пример – «Магнитка». Там реально борются за рынок, купили и запустили новый стан, создают рабочие места – и все это в условиях кризиса.

Необходимо понять, что каждый из нас может сделать на своем уровне. Необходимо создавать и распространять позитивный настрой, основанный не на самовнушении, а на реальных примерах реальных достижений. Иначе, если мы и дальше будем тонуть в иллюзиях, фактическая деятельность попросту остановится. И долго ли смогут олигархи платить зарплату рабочим из своего кармана, насколько их карманы это позволят? А что потом? «А потом все умерли»? Впрочем, при тех ставках кредитования, что действовали весной 2009 года, мы уже были на полпути. 13–14—15 процентов по кредиту – это не достижение, это убийство, удушение российского бизнеса. Неужели непонятно? Парадокс – специалистов вроде много, а они все пляшут вокруг азбуки, все пытаются основы переписать. Грустно.

Прежде чем начать разговор о пути и предназначении России, я хотел бы поговорить о еще одном народе, в течение долгого времени населяющем эту землю бок о бок с русскими, – о евреях. Предвижу ваше недоумение, однако то, что я собираюсь рассказать, крайне важно для правильного понимания и осознания исторической роли и задач русского народа.

Должно быть, нет на свете другого народа, которому предъявлялось бы столько претензий, как евреям. Если сложить все книги, написанные на эту тему, одну на другую, то получится гора, подпирающая Луну. Я отдаю себе отчет в невозможности переубедить граждан, фанатично уверенных в том, что евреи – суть исчадие ада на земле, позволю себе лишь несколько замечаний.

Бесспорно, сам факт существования некоей обособленной группы людей вызывает недовольство. Непонятный язык, чуждые обычаи, отказ от принятой в обществе культуры питания – уже повод для неприязни. А полное нежелание ассимилироваться и принять обычаи страны-хозяйки, да еще и очевидный конфликт религий маскируют глубинные причины антисемитизма.

Причина заключается отнюдь не в какой-то патентованной исключительности евреев – каждый народ убежден в том, что лучше его нет, как и в том, что Господь его любит и всегда на его стороне, – хотя, конечно, у евреев оснований для такой уверенности побольше, о чем недвусмысленно свидетельствует Ветхий Завет.

Претензии, высказываемые евреям в России, звучат следующим образом:

– зачем вы нашего Христа распяли;

– зачем вы революцию устроили;

– зачем вы все себе заграбастали во времена демократии;

– зачем всем миром правите;

– почему такие умные?

Мы выросли с четким убеждением, что именно евреи распяли Христа, при этом роль римлян как-то даже не очень понятна. И Понтий Пилат вроде бы этого не хотел, и легионеры испытывали к несчастному чувство сострадания – только злобные евреи все кричали и кричали, позволив себе даже такое странное выражение, как «кровь его на нас и детях наших». Формулировка более чем далекая и дикая для иудеев, которые и мясо-то с кровью не едят, так как это прямо запрещено Писанием. Правда, этот эпизод фигурирует не во всех Евангелиях, но и одного достаточно.

В этой хрестоматийной истории далеко не все ясно. Ни минуты не сомневаюсь, что какие-то люди действительно могли присутствовать на суде и даже что-то кричать, однако винить на основании их выкриков весь народ так же странно, как судить обо всех россиянах по поведению болельщиков «Спартака». Я не собираюсь использовать даже такой аргумент как то, что евреи выбрали бы совсем иной способ казни – побивание камнями. Меня беспокоит отнюдь не это.

Я не понимаю, за что казнили Христа. Заметьте – не подло убили, отравив, зарезав, удушив, а подвергли вначале суду, где и приговорили к смертной казни. То есть можно с уверенностью сказать, что в этой истории есть и правовой аспект – был судебный процесс, приговор и приведение его в исполнение. Но в чем же обвиняют Христа? Какую статью римских законов он нарушил? Ведь даже вопрос, обращенный к евреям: «Кого отпустить?» – подразумевает, что речь идет о возможности амнистии, которая наступает только после предъявления обвинения, проведения судебного процесса и вынесения приговора. Конечно, народ любит буйных и популярных – если учесть, что Варавва был местным героем, этаким Робин Гудом, то выбор толпы был очевиден, и Понтий Пилат не мог этого не понимать.

Рим, со времен Августа являвшийся бюрократическим государством, очень серьезно относился как к законам, так и к их исполнению, так что произвола или, тем более, потакательства просьбам покоренных народов ожидать не следовало. Кроме того, в Иудее римляне правили железной рукой, подавляя постоянно вспыхивающие восстания, а тамошние прокураторы прославились лишь своей алчностью. Место это считалось хлебным, и на него зарились многие из всадников [7], к которым относился и Понтий Пилат, – к слову, никаких свидетельств о его излишней человечности в исторических документах не сохранилось.

Намек на правовое сознание дается в том числе и репликами Пилата – он не может просто отпустить Иисуса Христа. Однако версия о том, что прокуратор Иудеи нуждался в мнении покоренного народа по поводу вынесенного приговора, выглядит по меньшей мере странной. Из исторических хроник известно, что прокуратор имел право казнить или миловать по собственному усмотрению, но в данном случае он этого не сделал.

Позволю себе предположить, что все-таки юридические аспекты этой трагической истории освещены не полностью. Если убрать эмоциональную составляющую, не вызывает никакого сомнения тот факт, что именно римляне казнили Христа в соответствии со своим законодательством. Таким образом, евангельские эпизоды с омовением рук и репликами евреев являются, по всей видимости, позднейшими вставками, несущими конкретный политический заказ.