Михаил Козырев - Елена Батурина: как жена бывшего мэра Москвы заработала миллиарды

Проекты первой очереди помимо Краснодара, Ростова и Петербурга должны стартовать еще и в Самаре, где Батурина решила вопрос с выделением земель под застройку. ВЭБу было предложено вложить капитал в «Патриот» (в обмен на долю), а также кредитовать покупку земель и строительство новых домостроительных комбинатов.

«Если государство говорит, что ему необходимо получить [доступное] жилье раньше, чем это будет скорректировано рынком, значит, оно должно в этом участвовать», – рассуждала Батурина. Всего она предложила госбанку поучаствовать в строительстве в регионах свыше 950 тыс. кв. м жилья до 2015 г.

Вялотекущие переговоры на этот счет продолжались до осени 2010 г. Затем свою позицию сформулировал председатель правления ВЭБа Владимир Дмитриев. По его словам, предложение «Интеко» сотрудничать с госбанком по созданию в регионах сети домостроительных комбинатов (ДСК) не получило дальнейшего развития.

«Нет материалов, достаточных для детальной проработки этого вопроса», – заявил Дмитриев. Это было через день после скандального увольнения Юрия Лужкова с должности мэра Москвы по причине «утраты доверия».

28 октября около 12 часов дня фельдъегерь вошел в здание московской мэрии на Тверской. Поднялся на четвертый этаж, зашел в зал заседаний правительства. «Коммерсант» на следующий день написал, что процедура была обставлена как можно унизительнее для Юрия Лужкова.

Ступая по красному ковру грязными сапогами, курьер подошел к месту председателя московского правительства. Вынул из коричневого портфеля пакет и вручил его Владимиру Ресину, который вел заседание и вместо которого, как, видимо, считали в Кремле, должен был быть Юрий Лужков. В пакете был указ Дмитрия Медведева о снятии Лужкова с поста мэра по причине «утраты доверия».

Для «Интеко» наступил «час Х». Что бы на этот счет ни говорила сама Елена Батурина, но все последние годы она работала над тем, чтобы снизить риски для своего бизнеса, связанные с неизбежным уходом Юрия Лужкова с поста мэра.

«Интеко» сократила объемы жилищного строительства в Москве, сконцентрировавшись на возведении в столице объектов коммерческой недвижимости. При этом Батурина развила экспансию на региональных рынках, там «Интеко» строит большие объемы дешевого панельного жилья. У компании жены мэра реализуется несколько крупных проектов за рубежом. Похоже, значительная часть активов выведена в «кэш».

Наверное, если бы отставка Лужкова произошла годом позже, бизнес Батуриной был бы к ней готов в еще большей степени. Но и так сделано немало. Однако хватит ли сделанного для того, чтобы защитить состояние семьи теперь уже бывшего мэра? Это покажет самое ближайшее будущее.

«Интеко» Елены Батуриной – отнюдь не единственная крупная компания в России, возникшая в рамках, как написал в свое время депутат Александр Лебедев, «семейно-государственного партнерства». Можно предположить, что такого рода «бизнес-образования» существуют в каждом населенном пункте.

В феномене «Интеко» уникален масштаб. Нигде больше ближайшему родственнику главы местной власти не удалось вырастить столь крупной корпорации на «подведомственной» супругу (отцу, брату и т. п.) территории. И это неудивительно – Москва самый богатый из регионов Российской Федерации. Но кроме богатства нужны и другие слагаемые.

Взять хотя бы Санкт-Петербург. «Северная столица» даже в 90-е годы, не говоря уж о 2000-х, когда «питерские» взяли власть в стране, была средоточием крупного капитала. Через Питер шла львиная доля российского экспорта и импорта. На обслуживании этих потоков сформировались мощные банковские группы. Однако «семейной корпорации», заметной на федеральном уровне, в Петербурге не было создано. Почему? Ответ очевиден – в Питере не было «семьи», которая бы непрерывно удерживала власть в городе начиная с ранних 90-х. Зато такие режимы сформировались в двух других «богатых» российских регионах – Татарии и Башкирии.

Здесь, так же как и в Москве, у власти находились несменяемые лидеры – Минтимер Шаймиев в Казани и Муртаза Рахимов в Уфе. И так же, как Юрию Лужкову, главам Башкирии и Татарии удалось, во-первых, навязать в первой половине 90-х федеральному центру собственную модель приватизации находящихся на территории региона активов, и во-вторых, обеспечить, по крайней мере вплоть до начала 2000-х, защиту своей территории от поползновений федеральных «олигархов». Результат? В Татарстане выросла группа ТАИФ, где одним из крупнейших акционеров официально (а по неофициальной версии, так и вовсе единоличным хозяином) является Радик Шаймиев, сын президента Шаймиева. И концерн «БашТЭК» в Башкирии, который выстроил Урал Рахимов, сын башкирского президента Рахимова.

Прежде всего, с «Интеко» эти объединения роднит стоимость бизнеса, измеряемая миллиардами долларов. Это действительно крупные корпорации. Но что с ними будет после того, как глава клана, под сенью поддержки которого и сформировалась «семейная» компания, лишается своего поста?

Отставки Шаймиева, Рахимова и Лужкова состоялись в течение менее чем одного года. Шаймиев лишился президентства в январе 2010 г., Рахимов – в июле. Лужков перестал быть мэром Москвы в сентябре. Перспективы бизнеса родственников бывших первых лиц Татарстана и Башкирии, опередивших своей отставкой Лужкова, сегодня вполне ясны.

Прежде чем анализировать шансы Елены Батуриной сохранить свою компанию, взглянем на татаро-башкирский опыт.

Но для начала – случай, что называется, из практики.

Дело было в августе 2009 г. Я работал над статьей о ТАИФ, договорился встретиться и пообщаться на эту тему с Иреком Муртазиным, журналистом и политическим активистом из Татарстана. Ирек приехал из Казани ночным поездом. Мы с ним встретились в здании Верховного суда, где у Муртазина были слушания – он выступал свидетелем по каком-то делу о фальсификациях на выборах в Татарстане.

Муртазин к тому времени был широко известен не только в родной республике, но и за ее пределами. Известность эта, впрочем, была специфической. Ирек прославился тем, что в своем блоге «похоронил» Минтимера Шаймиева. Фигурально выражаясь, конечно.

Когда по Казани в очередной раз поползли слухи о безвременной кончине президента республики, он возьми да и напиши об этом в своем «Живом журнале». Если бы это был кто-то другой, вряд ли пост имел бы для автора серьезные последствия. Но Муртазин года три на рубеже 1990-х и 2000-х отработал личным пресс-секретарем у Минтимера Шариповича. Уж что там у них потом произошло, я не знаю, но после своего увольнения Ирек стал одним из самых яростных критиков казанского «режима». Написал несколько книг о том, как на самом деле устроена власть в Татарии, засыпал суды исками по поводу нечестных выборов и по другим малоприятным для местных властей поводам. Окружение президента республики платило ему той же монетой. И запись в блоге о «смерти» Шаймиева стала хорошим поводом наконец заняться Муртазиным вплотную. Президент подал иск против своего бывшего пресс-секретаря, иск быстро превратился в уголовное дело. В итоге Муртазину дали 1 год и 9 месяцев колонии.

Читать дальше