Оливер Стоун - Нерассказанная история США

Шла дальнейшая эскалация напряженности. 27 октября произошел инцидент, который Шлезингер назвал «не только самым опасным моментом холодной войны. То был самый опасный момент в истории человечества» 133. Ударная группа во главе с авианосцем «Рэндольф» начала бросать глубинные бомбы в непосредственной близости от советской подлодки Б-59, задачей которой была охрана советских кораблей, шедших на Кубу. Экипажи американских эсминцев не знали, что советская субмарина несла на своем борту ядерное оружие. Советский офицер-связист Вадим Орлов вспоминал: «[Глубинные бомбы] взрывались чуть ли не рядом с бортом. Чувство было такое, будто сидишь на железной бочке, а кто-то все время лупит по ней кувалдой. Для команды ситуация была необычной, чтобы не сказать пугающей».

Температура быстро росла – особенно в двигательном отсеке. Корабль погрузился во тьму, горело лишь аварийное освещение. Концентрация углекислого газа в воздухе стала почти смертельной. Люди едва могли дышать. «Один из вахтенных офицеров побледнел и упал без сознания. За ним другой, третий… Они падали, как костяшки домино. Но мы держались, стараясь уйти из-под удара. Этот кошмар продолжался часа четыре». А затем «американцы ударили по нас чем-то более мощным… Мы думали – это конец».

Началась паника. Командир Валентин Савицкий попытался связаться с Генеральным штабом, но безуспешно. Тогда он приказал командиру БЧ [97]ядерных торпед привести их в боевую готовность, крикнув: «Может, там уже война началась, а мы тут кувыркаемся. Сейчас мы по ним ударим! Умрем, но потопим их всех, не посрамим наш флот». Савицкий обратился за поддержкой к двум другим оставшимся в строю офицерам. К счастью, капитан второго ранга Василий Архипов [98]сумел успокоить командира и убедил его не вступать в бой. Он в одиночку предотвратил ядерную войну 134.

В разгар нарастающего противостояния исполком Совета национальной безопасности получил сообщение о сбитом над Кубой самолете-разведчике У-2. КНШ расценил это как предпринятую Советами попытку «ослепить» США и потребовал у Кеннеди разрешения на бомбардировку и вторжение. Масла в огонь подливала и разведка, сообщая, что советские ракеты уже находятся на пусковых установках. Кеннеди признал, что «время на исходе» 135. Соединенные Штаты закончили подготовку. 250 тысяч солдат приготовились высадиться на Кубе и привести к власти новое правительство. Бомбардировщики должны были совершить 2 тысячи боевых вылетов. Вторжение казалось неизбежным.

Ожидая американского удара в течение ближайших трех суток, Кастро призывал Хрущева нанести ядерный удар по американским империалистам прежде, чем США ударят по СССР. Тем временем Кеннеди получил от Хрущева второе письмо, которое еще больше осложнило ситуацию. В отличие от первого, носившего сугубо личный характер, это письмо выглядело так, как будто его писала группа лиц. Кое-кто заподозрил, что Хрущева свергли в результате военного переворота. В письме содержалось требование как гарантий ненападения на Кубу, так и вывода натовских ракет из Турции. Эдлай Стивенсон и заместитель госсекретаря Джордж Болл уже предлагали вывести американские ракеты из Турции в обмен на вывод советских с Кубы, да и сам Кеннеди до начала кризиса дважды высказывался за вывод из Турции устаревших «Юпитеров». Однако теперь он отказался от такого обмена, опасаясь, что уступить давлению Советов в таких обстоятельствах значит оттолкнуть от себя Турцию и спровоцировать распад НАТО в целом.

Кеннеди решил ответить только на первое письмо, пообещав не вторгаться на Кубу. В самый разгар кризиса самолет У-2 сбился с курса и случайно вторгся в воздушное пространство СССР, охранявшееся реактивными истребителями с ядерными ракетами класса «воздух—воздух». Тем временем советская ракетная батарея была незаметно для американцев передислоцирована и оказалась в 15 милях от американской военной базы в Гуантанамо, готовясь разнести базу в щепки. Война приближалась с каждой секундой. В последней отчаянной попытке предотвратить ее Роберт Кеннеди встретился в субботу 27 октября с послом Анатолием Добрыниным и сказал ему, что, если СССР немедленно не согласится убрать свои ракеты с Кубы, США нанесут удар. Он пообещал убрать из Турции ракеты «Юпитер», если советское руководство никогда не станет публично сообщать об этом секретном соглашении. С тревогой ожидая ответа СССР, президент Кеннеди в смятении признался молодой сотруднице: «Пусть уж лучше мои дети будут красными, чем мертвыми». К счастью для всех, он оказался настоящим еретиком по сравнению с Эйзенхауэром, который однажды сказал английскому послу, что «скорее позволит разнести себя на атомы, чем сделается коммунистом». Ложась спать, Макнамара думал, что он может и не дожить до следующего субботнего вечера 136. К счастью для всех, Хрущев, который не спал несколько ночей, когда в 1953 году его впервые просветили насчет ядерного оружия 137, решил, что сохранение лица не стоит гибели нескольких сотен миллионов, а то и большего количества людей. На следующее утро Советский Союз объявил о скором выводе ракет. В своих мемуарах, написанных в 1970-е годы, Хрущев утверждал, что сообщение Роберта Кеннеди было еще более отчаянным: «И хотя сам президент является категорическим противником начала войны из-за Кубы, необратимая цепь событий может начаться против его воли, – предупреждал он. – … Если ситуация будет и дальше развиваться в том же духе, президент не уверен, что военные не свергнут его и не захватят власть. Американская армия может выйти из-под контроля» 138.

Кеннеди на заседании исполкома Совета национальной безопасности.

Кризис закончился. Так ли? Ведь, несмотря на то что люди по всему миру вздохнули с облегчением, он продолжался еще три недели. Кеннеди потребовал, чтобы СССР убрал с Кубы еще и бомбардировщики Ил-28, поскольку те в принципе были способны нести ядерное оружие, а также снизил численность своего воинского контингента на острове до 3 тысяч человек. Хрущеву было трудно выполнить это требование, поскольку самолеты уже были переданы Кубе. 11 ноября Хрущев внес предложение, аналогичное полученному Добрыниным от Роберта Кеннеди: он предложил «джентльменское соглашение», в соответствии с которым Ил-28 будут убраны с Кубы позже 139. Президент Кеннеди ответил категорическим отказом, потребовав публичного заявления о немедленном выводе. Стратегические силы США оставались в состоянии повышенной боевой готовности второй степени, упорно подчеркивая уязвимость СССР. Кризис завершился 20 ноября, когда Советский Союз уступил американским требованиям.