Оливер Стоун - Нерассказанная история США

После встреч обе стороны испытывали осторожный оптимизм. Советское руководство огорчало упрямство Рейгана в отношении его фантазии о «Звездных войнах», и оно опасалось, что американский президент пытается вызвать у СССР состояние опасной самоуспокоенности. Горбачев боялся, что Рейган – лишь глашатай американского военно-промышленного комплекса, как однажды уже был глашатаем General Electric.

Горбачев и его соратники искренне хотели разоружения, разрядки и демократических реформ. Анатолий Черняев, один из наиболее доверенных внешнеполитических советников Горбачева, позже настаивал, что «разрядка была искренней политикой. Мы хотели разрядки, хотели мира, требовали его… Взгляните на секретаря ЦК Е. К. Лигачева. Он был консерватором, не так ли? Он был даже склонен к реакции. И все же… он мог встать прямо перед Горбачевым и крикнуть: “Сколько еще военно-промышленный комплекс будет пожирать нашу экономику, сельское хозяйство и сектор потребительских товаров? Как долго мы еще будем терпеть эту махину и отдавать ей продукты наших детей?”» 90

Горбачев решил вести свое «мирное наступление» еще решительнее. В январе 1986 года он написал Рейгану письмо, в котором открыто предложил «конкретную программу… полной ликвидации ядерного оружия в мире… еще до конца века» 91. В более краткосрочной перспективе он предложил снятие с боевого дежурства всех американских и советских БРСД в Европе, прекращение ядерных испытаний, резкое сокращение стратегических вооружений и внесение изменений в договор о ПРО, которые позволили бы США продолжить исследования в рамках СОИ, но запретили бы ввод этой системы в действие в течение 15 лет. В августе прошедшего года Горбачев уже объявил односторонний мораторий на ядерные испытания.

Американский ответ усилил советскую обеспокоенность относительно истинных намерений Рейгана. США объявили о начале новой серии ядерных испытаний. Они также усилили поддержку афганских моджахедов и предприняли ряд провокационных действий в других регионах.

26 апреля 1986 года разрушительная авария на чернобыльском ядерном реакторе на Украине дала Горбачеву дополнительный стимул к продолжению его антиядерной кампании. Авария, приведшая к гибели 8 тысяч человек, была разрушительной сама по себе, но ее последствия затронули еще сотни тысяч людей. Правительство попыталось скрыть ее истинные масштабы, опасаясь потери престижа на мировой арене: радиоактивные дожди шли и в Западной Европе, и за ее пределами. Но гораздо более важным является то, что этот случай продемонстрировал опасность даже небольшой ядерной войны. Маршал С. Ф. Ахромеев, начальник советского Генерального штаба, вспоминал, что после Чернобыля «ядерная угроза для наших людей перестала быть абстракцией. Она стала объективной реальностью» 92. Замминистра иностранных дел А. А. Бессмертных говорил, что авария по мощности равнялась «трети взрыва меньшего из ядерных зарядов. И если она нанесла такой ущерб почти половине Европы, то что произойдет, если мы используем весь наш арсенал?» Горбачев заявил на заседании политбюро в июле 1986 года: «Идея глобальной ядерной войны больше не может считаться рациональной политикой, поскольку она погубит все живое на земле, а значит, и всех политиков» 93.

Чернобыль был конкретным доказательством тяжелого положения СССР. В мае Шульц предложил Рейгану стратегию, которая позволила бы использовать слабость СССР для продвижения американской политики в области контроля над вооружениями. Он сказал президенту: «Советы, несмотря на все заявления Министерства обороны и ЦРУ, не являются всемогущей и всепроникающей силой, захватывающей все новые рубежи и угрожающей стереть нас с лица земли. Наоборот, сейчас побеждаем мы. Мы далеко впереди». Шульц подчеркнул, что Советы находятся впереди в одной области – МБР. Таким образом, сокращение числа МБР было в интересах США 94.

В октябре 1986 года Рейган и Горбачев встретились в Исландии. Горбачев выдвинул целый ряд конкретных предложений по разоружению. На первом заседании их размах застал Рейгана врасплох. Как вспоминал Горбачев, Рейган в ответ лишь что-то невразумительно бормотал:

«В ответ Рейган начал рыться в своих записях. Я попытался обсудить с ним мои предложения, но все попытки потерпели неудачу. Я стал задавать прямые вопросы, но он ничего не ответил. Президент Рейган продолжал копаться в шпаргалках. Они перемешались, и некоторые упали на пол. Он снова стал их перебирать, ища нужный ответ на мои аргументы. Такого у него не было. Его не могло быть, поскольку американский президент и его советники готовились к разговору совершенно иного рода» 95 .

Горбачев предложил вполовину сократить стратегические наступательные вооружения, уничтожить все американские и советские БРСД в Европе, в то же время позволив Англии и Франции сохранить их арсеналы, приостановить производство ракет малого радиуса действия, прекратить ядерные испытания, разрешить инспекции на местах, на чем настаивали американцы, а также ограничить программу СОИ лабораторными исследованиями на ближайшие 10 лет. Рейган не сумел сразу понять важность предложений Горбачева и того, что он согласился на давние требования американцев. Советские лидеры остались разочарованы его ответом. Во время перерыва Рейган в американском посольстве посоветовался со своими помощниками. Пол Нитце заметил, что советские предложения были «лучшими из того, что мы получали за последние 25 лет» 96.

Дебаты продолжились на следующем заседании. Горбачев убеждал Рейгана не терять этой исключительной возможности. Рейган был согласен на уступки по некоторым вопросам, но продолжал упорствовать относительно СОИ. Горбачев ответил, что он не сможет убедить своих сограждан и союзников пойти на значительное сокращение ядерных вооружений, если Рейган будет требовать отмены договора по ПРО. Рейган предложил совместное использование СОИ в будущем, после того как она будет готова. Один из советников Рейгана, Джек Мэтлок, вспоминал: «Горбачев в итоге взорвался: “Простите, господин президент, – сказал он, повысив голос, – но я не могу серьезно относиться к вашей идее совместного использования СОИ. Вы не хотите делиться с нами даже оборудованием для добычи нефти, станками с ЧПУ, даже доильными аппаратами. Идея совместного использования СОИ приведет ко второй Американской революции! Давайте будем реалистами и прагматиками”» 97.

Экспертные группы продолжали заседать до глубокой ночи, пытаясь выработать соглашение, приемлемое для обеих сторон. Американскую группу возглавлял Нитце, советскую – маршал С. Ф. Ахромеев. Кеннет Эдельман, заместитель директора Агентства по контролю над вооружениями, провозгласил: «Определение понятия “стратегические системы”, исключение бомбовых вооружений и установка ограничений были невероятным результатом для одной ночи. За эту ночь мы достигли большего, чем за тысячи часов на сотнях заседаний за предыдущие пять лет» 98.