Полина Жеребцова - Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.

В школах родители теперь будут оплачивать вооруженную охрану! Вчера на “Березке” молодому парню миной оторвало руки. Появились мины в виде игрушек, зажигалок, фотоаппаратов! Непреодолимый соблазн для детей, подростков. Это не война – подлость!

Возможно, это делается, чтобы свалить вину друг на друга? Ведь эти штуки работают против всех. Эксперименты на человеческом материале. А материал – это мы!

Я готовлюсь к экзаменам.

Царевна

13.06.

Я третий год читаю в темноте! Керосиновую лампу украли! Купить пока не получается. Рвется одежда.

Вчера, когда я с мамой собирала черешню в садах, за нами увязался кот Борзик. Его едва не укусила гадюка. Я шла с ведром впереди, оглянулась и вижу – его нет. Бросилась назад. Смотрю, он странно покачивается. А впереди черная змея шипит и смотрит на него. Я позвала кота, но он меня не слышал. Тогда я кинулась к нему и, схватив за шкирку, побежала прочь от змеи.

Мама и соседи ругали меня потом, говорили, что змея могла кинуться и укусить. Случай уже был: в паре кварталов от нас змея убила ребенка. Но я кота бросить все равно не могла!

Потом был скандал в нашем подъезде! Дикие, звериные крики и мат! Резван бил свою сестру Малику! А она – его! Билась и летала посуда.

– Я тебя зарежу!

– И я тебя зарежу! – кричали они друг на друга.

Мы боялись, вдруг они серьезно покалечатся. Им обоим давно за двадцать. Я с мамой вышли во двор, хотели позвать на помощь, чтоб их разняли. Но остальные соседи слушали визг, смеялись и даже вскрикивали от радости! Как же – бесплатное представление! Подняться на второй этаж, развести враждующих, никто не пожелал. Пришлось мне покричать им снизу:

– Прекратите! Не позорьтесь! Вспомните о Боге!

Теперь верхние жильцы с нами не разговаривают и не здороваются.

Друг Золины Джим выкопал кабель и унес его продавать. Ему питаться хочется.

Царевна Будур

27.06.

Соседи изменились. Нас ненавидят! Хотя мы редко видим их “дела”.

Я устала. Бегаю за помощью туда-сюда: а нас из всех списков убрали. За неделю я не смогла в них восстановиться! А причина такая несуразная, что диву даюсь: “Вы не подходите под категорию”. Кто эти “категории” выдумал? Мне сказали:

– Вам не положено. Ваша мама не пенсионер!

– Тем более! – возмущалась я. – Значит, нам совсем жить не на что! Пенсионеры хоть пенсию получают. А мне 15 лет, но все продукты, одежду дают детям до 14 лет. Мне что, бросать школу и торговать собой? Мое воспитание не позволяет унизить себя! Значит, мне придется голодать? Собирать бутылки из-под водки. Их теперь по улицам много! Жить в непригодном для жизни холодном жилье? Это чтобы элементарно закончить школу? Что за идиотские правила? И кто сумеет продержаться, имея одно детское пособие 116 р. в месяц? Кто пробовал? Кто?!

Но сытым взрослым было на меня наплевать. И ушла я из этой конторки ни с чем.

К сожалению, у нас ничего не переменилось. Один сосед дает 1 картофелину, второй сосед 1 соленый помидор. Сливочное масло? Его я не вижу. Уже не помню вкус! Борзовы дали булку хлеба. Хлеб кажется необыкновенным, словно вкушаешь какое-то изысканное лакомство!

Где все, кто должны в этих обстоятельствах поддерживать людей? Государство?! Гуманитарные организации? Помогают нам другие – те, кто не богат. Например, моя учительница Луиза Тагировна из школы № 11. Она подарила мне из личной милости 10 р. и банку фасоли. Мы счастливы! Едим!

Кот Борзик еле держится на лапах, кормиться ему нечем.

Я ненавижу тех, кто сделал окружающий мир таким безысходным. Я ненавижу их за мою поломанную юность! За невозможность все забыть и в нормальных условиях жить дальше. Да будут прокляты все сволочи в моей жизни! Те, кто разбил мой дом. Те, кто подло врет. Кто уничтожил меня. Предал! Обманул! Ограбил! Чтобы проклял их сам Бог! Да не простится им ничего в Судный день! И если сердца негодяев не трепещут – это зря! Они камень! Но и камень задрожит от гнева Всевышнего! Потому что Он – справедлив!

Аминь. Аминь. Аминь!

Будур

03.07.

Вчера ругались с Маликой. Ей около тридцати. Не была замужем. Стала некрасивой уродливой толстухой.

Но я помню ее школьницей! Славная девушка, чудная коса! Теперь это другой человек. Злой, завистливый, нервный! Последние годы душами управляет война. Но я считаю: наглеть даже война права не дает!

Молодой соседке стало очень плохо, когда она узнала, что мы продали свои стеклянные баллоны: 10 штук за 50 р. Сама она со своей матерью натаскала в чужую квартиру, как раз над нами, стеклотары столько, что грузовик заполнился с верхом! Скупщик отсчитал им 7000 р.! На сегодня соседи опять с ним договорились, сообщили: “У нас есть еще!”

Хорошо, удобно, весь подъезд пустой. Мы да они. На третий этаж, в квартиру № 39, заносили ночью мебель. Сами замки ставят. Сами их меняют. В бывшем магазине на углу дома расположился их мебельный склад! Склад лестниц, паласов, чужой посуды. И наша квартира на первом этаже тоже под хранилище подошла бы! Выровнять полы досками троим мужчинам этой семьи не составит труда. Заносить и выносить на погрузку чужое имущество было бы удобней!

А нет! Мы тут. Не уходим, как на грех. Какие же гадости Малика нам кричала! О том, что мы забыли, где живем. Что русских всех резать надо! Каждого русского мало убить, его надо мучить. И так далее! Особенно нас с мамой, оттого что мы, “русские сволочи”, много видели. А ведь недавно она учила меня печь хлеб. Что с нею? Я помню: эта девушка несколько лет назад плакала на плече у моей мамы, когда умер ее отец.

Чтобы сильно не вмешиваться в сегодняшний бред, я крикнула:

– Хватит! Вы явно переели и с жиру беситесь! – и увела свою маму в квартиру. Но мама успела прокричать о подлых душах:

– Даже своих сирот не жалеют и воруют детские куртки. Притворы и лжецы, – бормотала мама.

Я же приготовила напильник весом килограмма в два-три, остро заточенный. Сунутся милые соседи нас убивать – получат!

Помню, был случай, когда именно Малика не давала русским старушкам и моей матери набрать воды из общего пожарного колодца. Кричала: “Вода только наша! А вы хоть подохните, вам не дам!” Тогда моя мама подошла к ней с пустым ведром и сказала: “Я тебе не уступлю. Вода от Бога. Хочешь драться? Будем. Но знай, хоть ты моложе и сильнее меня, я утащу тебя за собой в колодец!” В тот момент Малику уговорил уйти Рамзес, чтобы избежать позора: ведь моя мама не уступила бы.

Успокаивая маму, я случайно назвала крикливую соседку Малику Миланьей. Чем рассмешила маму. Оказалось, в зоопарке Ростова-на-Дону, в мамином детстве, была слониха с таким прозвищем! С этого дня Малика в наших домашних беседах станет носить новое имя – Миланья.

Сестру увел младший брат Резван. Тот, что, по словам Марьям, особенный врун! Он приказал, чтобы сестра заткнулась. Добавил, что знает, как нужно с нами поступить. Я не обратила на его шепот особого внимания и торжествовала победу. Но долго слушать угрозы со второго этажа в наш адрес я не могла. Приоткрыла дверь в подъезд и заорала так, чтобы меня отлично слышали: