Сергей Кремлев - Россия за Сталина! Вождь народа против жуликов и воров

Далее Аллилуева написала тоже правдиво, безжалостно точно:

«Он был прав — приехала каста, приехала столичная верхушка…

Но поздно было говорить о касте, она уже успела возникнуть и теперь, конечно, жила по своим кастовым законам.

В Куйбышеве, где москвичи варились в собственном соку, это было особенно видно. В нашей — «эмигрантской» — школе все московские знатные детки, собранные вместе, являли собой столь ужасающее зрелище, что некоторые местные педагоги отказывались идти в классы вести урок. Слава богу, я училась там одну лишь зиму и уже в июне вернулась в Москву».

Нравственные уроды благополучно пережили войну и набрали силу уже после смерти Сталина, При Сталине не они и не их папаши определяли главный нерв жизни — если бы было так, то мы не смогли бы выстоять, победить и затем восстановить и развить страну.

Но уже при Сталине возникала гнилая «элита»…

Увы!

Была и другая сторона медали — яркая и чистая, Шестнадцатилетний Радик Руднев, сын комиссара партизанского соединения Ковпака, генерал-майора, Героя Советского Союза Руднева, всю войну провоевал рядом с отцом и, так же как отец, пал смертью храбрых в боях за свободу и независимость нашей Родины во время карпатского рейда Ковпака.

Была, была тогда и такая элита — отборная, лучшая часть народа, от народа себя не отделявшая и «элитой» себя не считавшая.

Но была уже и каста, о которой написала Светлана Аллилуева и которая возникала не как результат деятельности Сталина, а вопреки ей и во вред ей.

Сегодня народу тычут в нос именно этой кастой — вот, мол, каким был-де сталинский социализм, Причем тычут наследники этой касты, этой «элиты»… Как, например, дипломат Олег Трояновский, сын «верного сына ленинской партии» и «старого большевика-ленинца» Александра Трояновского.

И отец, и сын знали Сталина лично и достаточно тесно, Первый был знаком с ним еще по дореволюционным временам, второй не раз был переводчиком Сталина, а в послесталинском СССР стал крупной величиной в дипломатии, но в гражданском отношении крупной личностью так и не стал, доказательство чему — его книга 1997 года «Через годы и расстояния».

Как и положено «наследнику» «уничтожавшейся Сталиным ленинской гвардии», Трояновский-мл, под страхом судебного преследования запретил цитирование своих откровений, так что я близко к тексту перескажу начало главы «После Сталина»…

Трояновский уверяет там, что к концу 40-х и началу 50-х годов эйфория от победы над гитлеризмом начала угасать, в обществе якобы усилились настроения пессимизма и якобы стало попахивать гниением, что коснулось якобы всех сторон жизни…

Ой, всех ли?

Да, «общество» трояновских, обретающееся в мидовских и прочих высших столичных коридорах, начинало гнить.

Но страна?

А вот тут — извините!

Страна, советское общество бурно развивались, полные надежд на мирное и счастливое будущее.

Конец 40-х — это ведь время, когда почти закончилось восстановление разрушенного войной народного хозяйства.

А начало 50-х годов стало временем, когда, восстановив разрушенное, страна Сталина намечала новые планы.

К 1949 году были созданы целые новые отрасли экономики, прикладной науки и техники. Этого требовали и общие задачи развития страны, и, особенно остро, необходимость ликвидировать атомную монополию США.

В СССР десятки тысяч молодых и не очень молодых, но тоже воспитанных эпохой Сталина, ученых и инженеров работали над атомными и ракетными проектами, уже задумываясь о полете человека в космос, разрабатывали и запускали в «серию» реактивные боевые самолеты и готовили проект пассажирского «Ту-104», задумывали корабли на подводных крыльях, атомные подводные лодки и атомный ледокол «Ленин», первый в Европе компьютер, шагающие экскаваторы и высотные здания — символ новой Москвы…

Страна творила…

А трояновские и Хрущевы — да, загнивали.

Но в чем был виноват здесь Сталин?

В том, что верил в них, видел в них людей, но обманулся в этом?

Конечно, Сталин обманулся в них — ведь каждый судит по себе.

Вот и Сталин…

Он судил о них по себе.

А они по себе судили и судят о Сталине.

Так может ли Сталин в их изображении не быть «диктатором», «себялюбцем», «пьяницей», «завистником», «самодуром» и т. д. и т. п.?

КТО-ТОвидит в бублике бублик, кто-то — дырку от бублика.

Кто-то видит и в луже звезды, а кто-то — только грязную лужу…

Надо ли долго объяснять, чей внутренний мир и взгляд на внешний мир богаче, полнее, вернее?

Человечнее, наконец!

Увы, особенно последние двадцать лет облик эпохи Сталина формируют в общественном сознании те, кто видит в бублике дырку, в луже — грязь, а в эпохе Сталина — лишь репрессии 1937 года и пресловутый ГУЛАГ…

Да и репрессии-то они объясняют лживо и искаженно, и о ГУЛАГе лгут…

Сами же официальные «историки», присные нынешнего кремлевского режима, публикуют документы, из которых следует, что даже в голодном 1933 году смертность за год составила в Беломорско-Балтийском ИТЛ 10,56 % и примерно те же 10 % — в Дмитлаге (строительство канала имени Москвы).

В 1932 же году смертность на Беломорканале составила 2,03 %, в 1934 году — 2,62 %. Это — на уровне естественной смертности населения! И это данные из сборника документов «Сталинские стройки ГУЛАГа.1930–1953», изданного в 2005 году Международным фондом «Демократия» — Фондом Александра Н. (именно «Александра Н.» — на «цивилизованный» манер) Яковлева, при поддержке Американского фонда «Феникс».

Но по сей день в массовой печати, из эфира, с экранов то и дело слетает лживая цифра в «сто процентов смертности узников сталинских лагерей».

Может, сразу уж двести записывать?

Почему становится возможной такая не просто наглая, не просто подлая, но чудовищно преступнаяложь? Преступная не столько по отношению к Сталину (он давно стоит выше этого), сколько по отношению к будущему народов!

Причем народов не только России, но и народов всего мира, потому что ложь о Сталине и его времени опасна для исторического будущего всего человечества…

Что ж, эта ложь становится возможной потому, что народы лишь делают историю, но не народы пишут историю…

Историю пишут, пишут в прямом смысле слова, на бумаге, в виде «исследований», «монографий» — индивидуальных и коллективных, статей в «академических» журналах и т. д., весьма образованные человеческие особи,

Писанный — на бумаге — образ эпохи создали не народы, не простые люди, а присяжные историки, журналисты, писатели и поэты, вообще любые деятели культуры, искусства и науки, которые пишут книги, статьи, мемуары, дают интервью и т, д,