Александр Севастьянов - Победу не отнять! Против власовцев и гитлеровцев!

Мыслящая часть населения нашей страны прекрасно сознает сегодня альтернативу: только русская национальная Россия может покончить с колониальным де-факто статусом России. В соответствии с этим мыслящие люди раскололись на два лагеря. Для одних невыносимой является сама мысль о русской России, а идея России-колонии является если не желанной, то приемлемой. Для других — все наоборот: они приемлют любое будущее для России, кроме колониального. Первые выражают, при всей своей агрессивности и сплоченности, устремления небольшой части населения. Вторые — абсолютного большинства. Стремительный рост националистических настроений, фиксируемый опросами, характерен сегодня для всех слоев русского общества.

Реальная политика не может ориентироваться на сантименты и принципы, игнорируя действительные общественные силы, игнорируя волю и потенциал большей части населения. Поэтому ближайшее будущее России, кто бы этому ни пытался воспрепятствовать, несомненно, будет конструироваться в национальном русском ключе.

Первоочередной для историософа в этой связи является задача угадать контуры будущей национальной России и предложить свои коррективы, если эти контуры далеки, на его взгляд, от совершенства.

Всматриваясь в ход нашей экономической и политической жизни, наблюдая русское движение изнутри, я отчетливо вижу одну тенденцию, весьма, как мне кажется, опасную. В связи с явным провалом затеянных еще Ельциным и Гайдаром экономических «реформ» в современном российском обществе усиливаются социалистические настроения и иллюзии. Делая ставку на русский национал-социализм, определенные круги охотно исследуют опыт прихода к власти Гитлера и быстрого превращения под его руководством униженной, разоренной, слабой Германии в одну из наиболее могущественных стран мира. Любители аналогий надеются и верят, что победа национал-социалистического крыла русского движения сотворит такое же чудо с Россией.

Наблюдая такую тенденцию, я чувствую потребность напомнить современникам не об успехах и торжестве немецкого нацизма первых лет гитлеровского правления, а об ужасной катастрофе, которой это правление увенчалось. Катастрофе, разорвавшей надвое Германию, унесшей около 8 млн немецких жизней, подчинившей немецкую политику воле СССР и США, стоившей Германии огромных материальных потерь, сделавшей ее на многие десятилетия данницей своих заклятых врагов — евреев. Нельзя забыть и о колоссальном моральном ущербе, о превращении Германии на полвека в отрицательный пример, в жупел для народов. За Нюрнбергским процессом для немцев наступили десятилетия покаяний, частных и официальных, тайных и публичных, что, разумеется, не прошло даром для национальной психики, породив в ней опасные комплексы. Перспектива развития здорового национализма оказалась надолго утрачена немцами.

Моральный разгром немецкого народа, его всеобщее потрясение были такой силы, что даже те люди, которые возглавляли Рейх и долгие годы претворяли в жизнь идеи национал-социализма, даже они сломались под тяжестью неопровержимых обвинений.

По свидетельству гитлеровского министра вооружений подсудимого Шпеера, на Нюрнбергском процессе «в течение многих месяцев представлялись документы и свидетельские показания, которые должны были подтвердить совершенные преступления. Это было ужасно… И поныне меня преследуют фотографии, документы и приказы, которые были настолько же чудовищными, насколько невероятными, но ни один из подсудимых не сомневался в их подлинности… Даже Геринг, который в начале процесса был настроен очень агрессивно и собирался оправдывать свои действия, в последнем слове говорил о тяжких преступлениях, ставших всем известными… Кейтель уверял, что предпочел бы умереть, чем еще раз дать себя запутать в такие преступления. Франк говорил о том, что Гитлер и немецкий народ взвалили на себя вину. Он предупреждал неисправимых не вступать на „путь политической глупости, который ведет к гибели и смерти“».

В том же духе высказывались и другие подсудимые. Они прекрасно знали, что пощады от союзников не будет, и в неискренности их трудно заподозрить.

В Нюрнберге перед судом предстал 21 человек — недавние вершители судеб страны. Позднее были осуждены и наказаны известные промышленники — Крупп, Флик, Тиссен, директора «ИГ Фарбениндустри», а также высшие чины генералитета. Их вина перед другими народами и странами, особенно перед Россией и русскими, велика и доказана. Но не менее очевидна их ответственность перед немцами и Германией, которых они привели к чудовищной трагедии.

Хотели ли эти люди такого конца? Конечно, нет! Они любили свою страну и свой народ, мечтали об их величии и процветании, не щадили для этого своих сил. Но тем не менее итог их деятельности был таким, каким он был.

Крах немецкого национал-социализма втянул в свою гибельную воронку и фашистскую Италию, пострадавшую исключительно из-за опрометчивого военного союза с Германией, и Венгрию, и Румынию…

«Это хуже чем преступление. Это — ошибка», — обронил однажды Талейран гениальный политический афоризм. Цена, заплаченная за преступные ошибки гитлеровского режима, заставляет сегодня вновь и вновь возвращаться к их осмыслению. Неверные мировоззренческие установки, ложные цели, стратегические просчеты тех, кто 12 лет властвовал Германией, — вот что должны постоянно иметь в виду русские политики, не желающие кончить тем же, что и Гитлер.