Ханнес Ростам - …Ваш маньяк, Томас Квик

Сжимая в руке дробовик, он прибавил шагу, чтобы не отстать от собаки, которая уже достигла просеки над склоном и лаем обозначила дичь. Глядя на солнце, охотник споткнулся о какой-то предмет, похожий на большой серый гриб, но твердый, как камень. Он был слишком крупный для звериной кости, слишком круглый для звериного черепа. Отковыряв носком ботинка мох, охотник взял предмет в руки — и понял, что держит человеческий череп.

Находка потрясла его. Тело никак не могло лежать в этом месте долгое время, оставаясь необнаруженным. Здесь охотники обычно шли цепочкой, загоняя зверя, — он проходил тут бесчисленное множество раз. Пару лет назад его отец вырубал лес в нескольких сотнях метров от этого места. Охотник еще раз посмотрел на череп, осторожно положил его на землю, запомнил место и поспешил за собакой.

Однако мысль о находке не оставляла его, и после часа безрезультатной охоты он вернулся, чтобы еще раз взглянуть на предмет. Он вспомнил мальчика, пропавшего без вести семнадцать лет назад, и осознал, что должен пойти домой и вызвать полицию.

Полицейский патруль констатировал, что на прилежащей территории находятся кости и сгнившие остатки одежды. Был обнаружен рукав, похожий на рукав коричневой кожаной куртки.

«Кому принадлежал череп, на сегодняшний момент неизвестно», — записал в своем рапорте инспектор криминальной полиции Мартин Стрёмбек, хотя абсолютно не сомневался в личности мертвого.

Отца Чарльза уже не было в живых, но Фредерик и его мама Инга вскоре получили сообщение, что кости Чарльза идентифицированы благодаря его карточке у зубного врача.

— Это была хоть какая-то ясность… Многие говорят, что родные испытывают облегчение, когда находят тело, но мне трудно это понять. Что означает тело? Я хочу знать, что с ним случилось. После стольких лет я уже смирился с мыслью, что его нет в живых. Когда обнаружили тело, осталась неизвестность: и что дальше? почему оно лежит там? что же на самом деле произошло с моим братом?

Прошло три месяца, и только в пятницу 10 декабря газеты сообщили о том, что найдены останки Чарльза Зельмановица.

Загадка исчезновения пятнадцатилетнего мальчика, таким образом, частично разрешилась. Семья получила письменное свидетельство того, что Чарльз мертв. Как он умер и каким образом оказался в лесу в Норра Питхольмен — на эти вопросы следствие ответить не могло, однако эксперты не обнаружили ничего, что указывало бы на насильственную смерть.

Через несколько дней после публикации статей о Чарльзе Зельмановице Томас Квик в психотерапевтической беседе с Челем Перссоном рассказывает, что он «вступил в контакт с новыми материалами». Он воскресил в памяти воспоминания о том, как убил мальчика в Питео в 1970-е.

Чель Перссон отвечает, что он только что читал заметку в газете как раз об этом случае: полиция нашла останки Чарльза в лесу в окрестностях Питео.

— Да? — удивленно произносит Квик. — А я это пропустил.

В восемь утра 9 февраля 1994 года адвокат Гуннар Лундгрен покидает свою роскошную усадьбу XVIII века в Даларне, чтобы сесть в «Хонду» и проехать пять миль, отделяющих его от Сэтерской больницы.

Лундгрену шестьдесят один год, и он самый знаменитый адвокат Даларны, известный тем, что защищал самых отпетых преступников, таких, как Ларс-Инге Свартенбрандт, имеющий на своем счету множество ограблений банков, массового убийцу Матиаса Флинка, а теперь и вероятного серийного убийцу Томаса Квика. Это человек, уверенный в себе, не стесняющийся открыто высказывать свое мнение, как в интервью «Афтонбладет», где он излагает свой взгляд на стоящую перед ним задачу в качестве защитника Томаса Квика:

— Квик признался в пяти убийствах, но полиция пока не уверена, правду ли он говорит. Я в этом уверен. Поэтому моя задача во многом будет состоять в том, чтобы убедить полицию — мой клиент действительно убил этих людей.

Всего час спустя Гуннар Лундгрен входит в музыкальный зал 36-го отделения, приветствует своего клиента и следователя Сеппо Пенттинена, прежде чем усесться в полосатое кресло напротив Томаса Квика. Когда они в последний раз собирались за этим столом, речь шла об убийстве Томаса Блумгрена, по которому к тому времени уже вышел срок давности.

Но теперь ситуация совершенно иная. Если есть правда в последнем признании Квика, против него будет возбуждено уголовное дело за убийство Чарльза Зельмановица.

Пенттинен включает маленький кассетный магнитофончик. Усевшись поудобнее, он поворачивается к Квику, который пытается собраться с мыслями перед предстоящим допросом.

— Ну что ж, Стюре, начнем с причин, по которым ты находился в тех местах в то время, когда вступил в контакт с этим парнем.

— Ну, с этим все так же, как и с другими поездками. Это была незапла… незапланированная, запланированная, незапланированная поездка. Э-э-э…

Квик рассказывает, что прибыл туда на машине.

— Тогда интересно было бы узнать, что это была за машина, — говорит Пенттинен.

Стюре рассказал мне, что в тот момент он вспомнил о проблемах с автомобилем, который якобы одолжил при убийстве Юхана Асплунда. Подобных осложнений он на этот раз хочет избежать любой ценой. Поэтому он кратко отвечает, что не может сообщить, какую машину использовал. Пока не может.

Пенттинен отключает магнитофон, пока Квик советуется со своим адвокатом. Квик сообщает Лундгрену, что он знает, на какой машине приехал, но по определенным причинам не хочет сегодня говорить об этом.

Событие некоторое время обсуждалось на сеансах психотерапии, по словам Квика, под кодовым названием «черноволосый мальчик». Затем всплыло имя.

Однако «черноволосый мальчик» — не очень удачное описание. Чарльз не был чернявым, кожа у него была светлая, а волосы — пепельного цвета. Это подтверждается также описанием полиции, распространенным в 1976 году, когда Чарльз числился в розыске: цвет его волос определялся как «темно-русый».

Квик утверждает, что волосы у Чарльза были недлинные, что совсем не вяжется с его волосами до плеч, расчесанными на прямой пробор.

— А что с его одеждой? — спрашивает Сеппо.

— Сегодня я предпочел бы сказать, что на нем была джинсовая куртка на подкладке.

Позднее в течение того же допроса Квик ссылается на воспоминания, согласно которым куртка была из гладкой ткани. По его предположению, черная куртка из непромокаемой ткани.

В момент исчезновения Чарльз был одет в очень заметную, дорогую, необычную длинную коричневую кожаную куртку, которую довольно трудно перепутать с джинсовой курткой на подкладке или с черной курткой из непромокаемой ткани.

Квик не помнит также исключительно узких джинсов Чарльза, хотя утверждает, что снял с него брюки.