Ханнес Ростам - …Ваш маньяк, Томас Квик

Статья Кристианссона обещала решение многих из тех проблем, с которыми столкнулось следствие по делу Томаса Квика.

«Как раз сейчас проводят психологические исследования о том, как преступники, совершившие тяжелые насильственные преступления, и психопаты воспринимают и перерабатывают эмоционально напряженные ситуации. Ведутся отдельные исследования по серийным убийцам с целью выяснить тип личности, особенности их происхождения, кого они выбирают себе в жертвы и каким образом действуют. Такого рода исследования должны быть в высшей степени актуальны для полиции, учитывая тенденции насильственной преступности последних лет».

Для читателя более позднего периода эта статья предстает почти как заявление о приеме на работу в следствие по делу Квика. В своей статье Кристианссон завлекает всевозможными вопросами, на которые его экспертное участие могло бы дать ответ:

«Психологические знания о том, как относиться к лицам с психологическими расстройствами или к лицам, находящимся в состоянии эмоционального напряжения, должны оказаться большим подспорьем как для следователей, так и для прокуроров».

Хотя Швеция до того момента не могла похвастаться ни одним серийным убийцей такого формата, Кристианссон уделил особое внимание этому редкому явлению.

«Проводились обследования преступников, совершивших тяжкие преступления, связанные с насилием, и серийных убийц: как они ведут себя, что движет ими, как они относятся к совершенным ими преступлениям и что они помнят. Некоторые из них — так называемые психопаты, как, например, серийный убийца Джеффри Дамер из США. В своей квартире он хранил части 15 человеческих трупов. Какие потребности удовлетворяются у этих людей с нарушенной психикой?»

Свен-Оке Кристианссон прибыл в Сэтерскую больницу 14 апреля 1994 года и немедленно взялся за тестирование функций памяти Томаса Квика.

Стюре Бергваль до сих пор вспоминает их первую встречу:

— Мне трудно было поверить, что этот маленький невзрачный человечек был доцентом психологии.

Невозможно было не заметить энтузиазма Кристианссона по поводу того, что его пригласили участвовать в следствии, где пригодятся его знания специалиста. Он не только занимался исследованием памяти, но и питал живейший интерес к тяжким насильственным преступлениям и серийным убийцам. Помимо своей работы по заданию правоохранительных органов, Кристианссон проводил в Сэтерской больнице много личного времени, беседуя с Томасом Квиком. Беседы эти продолжались обычно семь-восемь часов подряд, и собеседники глубоко анализировали различные аспекты поведения серийных убийц. В этих разговорах Кристианссон выступал как теоретик, а Квик — как практик, от которого ожидалось, что он в состоянии дать ответы на глубокомысленные вопросы доцента о странностях внутреннего мира серийных убийц.

— Свен-Оке Кристианссон был помешан на серийных убийцах и собирался написать книги о Томасе Квике и других серийных убийцах — книги во-о-от такой толщины, — рассказывает мне Стюре и показывает руками предполагаемый размер будущих книг. — В наших беседах любимым персонажем выступал Джеффри Дамер, серийный убийца, хранивший у себя в квартире отрубленные головы. Я помню, как Свен-Оке спрашивал меня, что ощущал Джеффри Дамер, когда расчленял своих жертв. И просил меня описать чувство поедания жертвы — чувственное, эротическое переживание . Свен-Оке считал, что Джеффри Дамер должен был испытывать чувственное переживание. А от меня требовалось его описать.

Стюре рассказал также, как Кристианссон проводил с ним всякие упражнения. Перед отъездом в Питео, где Квику предстояло показать следователям, как он убил Чарльза Зельмановица, Кристианссон вывел его на территорию больницы. В леске позади больничного музея он призвал Квика представить, что тот несет тело Чарльза Зельмановица, и «пройти на пробу» отрезок пути от лесной дороги до места обнаружения тела.

— Он просил меня запомнить мое душевное состояние. Мне следовало чувствовать, что я напряжен и возбужден, а также испытывать большую скорбь по поводу мертвого тела. И еще гнев. «Представь себе, что ты несешь тяжелое тело», — сказал он.

Пока Квик поднимался по склону, делая вид, что несет тело и переживает тяжелое горе, Кристианссон, по воспоминаниям Стюре, шел рядом с часами в руках и вслух считал шаги.

— Когда я сделал триста шагов, Свен-Оке сказал: «Ну вот мы и пришли!» Затем он спросил меня, не пробудились ли во мне новые воспоминания по поводу Чарльза Зельмановица. «О да, действительно!» — сказал я. Таким образом я давал ему подтверждение оправданности его теорий, — вспоминает Стюре Бергваль.

Из того же периода времени Стюре помнит поездку на машине по лесной дороге в сторону Бьернбу, в нескольких милях от Сэтера.

— Сеппо и я выехали на машине вместе с тремя санитарами. Мы осматривали несколько типов канав, пока ехали в машине до конца дороги. Там мы остановились на площадке для разворота.

Вскоре они обнаружили канаву, которая была очень широка и, видимо, соответствовала той, которая ожидала их в Питео. Стюре утверждает, что Пенттинен дал ему понять, какого рода это была канава, — не открытым текстом, а намеками.

— Именно в этом и заключается хитрость. Он сказал: «Возможно, канава выглядела так?» Тут я понял, что это именно такая канава. «Да, так она и выглядела», — ответил я.

Как прогулка «на пробу» по территории больницы, так и прием следователей, заключавшийся в том, чтобы вывезти Квика в лес и найти подходящую канаву, являются результатом новой идеи о «когнитивных методах допроса», которую продвигал Свен-Оке Кристианссон. Воссоздавая «внешнюю и внутреннюю среду», имевшую место при убийстве, предполагалось таким образом облегчить Квику процесс актуализации воспоминаний о преступлении. По мнению Кристианссона, наводящие вопросы в этой связи были вполне уместны.

Однако в тех конкретных случаях, о которых рассказывает Стюре, существовал такой очевидный риск передачи ему принципиально важной информации, что мне даже трудно поверить в то, что он говорит. Все это радикально противоречит общепринятой методике ведения допроса. Неужели все так и было?

Хотя сам я доверяю Стюре, но осознаю: я снова столкнулся со столь невероятными сведениями, что без доказательств они не имеют никакой ценности.

В субботу 20 августа 1994 года во второй половине дня специально заказанный частный самолет приземлился на аэродроме Питео. Пассажирами были Томас Квик, Биргитта Столе, Свен-Оке Кристианссон, следователи, а также санитары из Сэтерской клиники.

Больница Питео-Эльвдал предоставила в распоряжение следствия целое отделение. Не слишком комфортабельно, но все имели возможность разместиться в одном месте, где могла быть гарантирована безопасность как самого Квика, так и общественности. На следующее утро вся компания, к которой присоединились Кристер ван дер Кваст и судмедэксперт из Умео Андерс Эрикссон, отправилась в полицейское управление города Питео, где местный полицмейстер Харри Нюманн накрыл стол с кофе и булочками.