Юлия Идлис - Рунет. Сотворенные кумиры

— И вас не обижает, что вас поняли не так?

— Ну, я же знаю, что я написал, вот и все. Это тоже следствие того, что люди не думают, они читают текст и видят там что-то свое. Вот они видят одну фразу: «Лучше бы родили новых детей». А лучше для кого — это их уже не интересует.

Впрочем, это не всегда интересует и самого Паркера. Он часто «заигрывается» в провокацию, позволяя себе нарочито циничные заявления там, где, по общему мнению его читателей, цинизм неуместен: например, когда речь идет о смерти. В частности, 27 сентября 2009 года он записал у себя в блоге: «Иван Дыховичный каза болду. Кстати, кто-нибудь знает — кто это?» Предположить, что журналист Максим Кононенко, сделавший себе имя и карьеру блогера на пародийной интерпретации ежедневного информационного потока, не знает кинорежиссера Ивана Дыховичного или хотя бы не забил его фамилию в Google, прежде чем написать пост, невозможно. Именно поэтому пост вызвал возмущение в среде читателей и подписчиков «Идюта». Некоторые даже начали объяснять Паркеру в комментариях, что Дыховичный — «великий русский кинорежиссер», на что тот с удовольствием ответил фразой, которую по нарочитой двусмысленности и провокационности вполне можно поставить в один ряд со знаменитым утверждением про новых детей для матерей Беслана: «Великим он станет только завтра, когда выйдет свежий номер газеты “Твой день”». Если спросить его в частном разговоре, зачем он написал такое про только что скончавшегося Дыховичного, Кононенко, я уверена, ответит, что его просто неправильно поняли, а сам-то он знает, что написал. Он написал, что в наше циничное время смерть является таким же медийным событием, как все остальное, и одновременно мощным генератором пафоса в публичном пространстве: умерший человек немедленно объявляется великим, а подробности его жизни (которыми и занимается газета «Твой день») становятся темой номер один для СМИ.

Но в публичном пространстве блогосферы Паркер, тем не менее, написал не это, а именно то, что написал. Может быть, потому, что любое объяснение самого себя и того, что ты имеешь в виду, — это диалог, ставящий тебя, объясняющего, в равную позицию с тем, кому ты все это объясняешь. А Паркер сделал очень многое, чтобы из равного стать первым. Чтобы управлять реакцией толпы, провоцировать, направлять, пасти народы. И ничего никому не объяснять.

«Моя заслуга была очень простая — я был одним из первых, — сказал Кононенко в интервью порталу Mediahunter. — Я стал заслуженным по выслуге лет. А все мои действительно клевые проекты я придумал уже после того, как стал известным и почитаемым. Может, и благодаря этому, я не знаю». А на вопрос о плюсах и минусах титула «тысячник» или «известный блогер» в том же интервью он ответил: «Тысячник получает в свой адрес в тысячу раз больше говна, чем не тысячник. Вот и вся разница. А “известный блогер” — это, по-моему, издевательство. Блогер — это не профессия. По-моему, стыдно быть только блогером». При этом есть ощущение, что про говно Паркер говорил с удовольствием, а про стыд быть только блогером — не всерьез.

Коллекционирование «говна» в свой адрес занимает важное место в жизни блогера mrparker, потому что оно является прямым подтверждением его популярности, которую Максим Кононенко понимает как способность минимальными средствами «зацепить» максимальное количество людей. Он не пишет стихов и прозы, над которыми льют слезы представители шоу-бизнеса и офисного планктона, как vero4ka и marta_ketro. Он не придумывает тысячи новых развлекательных форматов для своих читателей, как tema. Он не пишет изо дня в день о приготовлении сложных блюд, как stalic. Он не постит фотографии, как drugoi. Фишка и ноу-хау Паркера в том, что он бесит. Капитализация массового сетевого бешенства — то, чем он занимается и зарабатывает как блогер.

«Деньги зарабатываются не на “ведении блога”, а на создании уникального контента, — сказал он в том же интервью. — Если ты пишешь клевые тексты, нет никакого значения, где ты их публикуешь — в своем блоге или в газете “Известия”. Тебе и там, и там заплатят нормальные деньги, которых хватит не только на жену и собаку, но и на любовницу. А вот на “ведении блога” можно заработать только постыдные копейки, ничем не отличающиеся от копеек, выпрашиваемых на паперти. Мужчины подобным не занимаются».

При этом генерация массовой ненависти к себе — не стратегия успеха, а индивидуальный талант и интуитивное искусство. Вряд ли кому-нибудь удастся повторить модель Паркера в блогах — просто потому, что и сам Паркер едва ли мог бы осознанно, шаг за шагом ее воспроизвести. Он, как и другие мультитысячники (кроме, пожалуй, Тёмы Лебедева), так и не знает, когда и почему стал популярным.

— Что должно быть в сетевом проекте, чтобы он стал успешным?

— Невозможно это просчитать, это ведь не продажа кефира. Не существует здесь никакого маркетинга. Никто бы никогда не вложился в проект Одноклассники. ру, кроме тех людей, которые его сделали, потому что никто бы не поверил в то, что он станет таким дорогим. Единственное, что я могу сказать точно, — что, когда в проект вкладывают 15 миллионов долларов, как в сайт Top4top, он накроется медным тазом ровно потому, что это никогда не отобьется. Нет таких денег просто.

— А вы не пытались коммерциализовать собственный блог?

— Я никогда не умел продавать там рекламу. Я до сих пор смутно представляю себе разницу между page view и еще чем-то. Я не знаю, что такое индекс цитирования. Это все сложная математическая наука, которой люди специально занимаются. Я в этом ничего не понимаю. Я не умею никем руководить. Поэтому — ну, у меня висят какие-то баннеры, это долларов 100 или 200 в месяц. А так — я не умею это делать, я не бизнесмен. Я могу текст написать, принести его какому-нибудь покупателю, сказать: «Вот текст». И тот мне говорит: «У, как круто — давай, куплю». Вот и все.

Основная заслуга Паркера и одновременно основная претензия к нему заключается в том, что покупателями его текстов чаще всего становятся структуры не коммерческие, а властные (например, партия «Единая Россия»). А сами тексты не имеют выраженной идеологической позиции, так что купить их, в принципе, может кто угодно — и либерал, и консерватор, и фашист, и коммунист, и оппозиция, и «кровавый режим», и Сергей Пархоменко, и Борис Ерызлов. По сути, это значит, что между «либеральной» и «кремлевской» идеологической позицией нет таких уж непримиримых различий, — во всяком случае, там, где речь идет о бизнесе.

— Я не ходил к издателям, не говорил — мол, давайте издадим, — сказал мне Кононенко после выхода «Владимира Владимировичатм» на бумаге. — Мне предложили — я согласился. Я не знаю, чем он [Сергей Пархоменко. — Ю.И. ] руководствовался — хочет, наверное, заработать денег. Желание совершенно понятное. При этом моя книга не идет в особенный разрез с его представлениями о мире. Я не думаю, что он бы стал издавать Еитлера, например. И потом, я же на самом деле очень разный во «Владимире Владимировичетм», поэтому то, что там пишется, может, в общем, устроить все стороны. Там ведь всем достается.