Эрнст Юнгер - Уход в лес

Оба этих утверждения не содержат в себе ничего нового. Они в порядке вещей и всегда вновь диктуются там, где катастрофы дают о себе знать. В этих случаях действие всегда становится уделом избранных, тех, кто предпочитает риск порабощению. И всегда действиям будет предшествовать осмысление. Оно выражается в первую очередь в критике времени, то есть в осознании того, что установившихся ныне ценностей больше не достаточно, и вслед за этим следует вспоминание. Это вспоминание может обратиться на отцов с их более близкими к истокам порядками. Тогда оно будет иметь целью консервативную реставрацию. При большей опасности спасение будут искать глубже, то есть у матерей, и в подобном соприкосновении могучая сила освобождается. Перед ней чисто временные силы устоять не смогут.

Таким образом, два качества предполагаются у Ушедшего в Лес. Он не позволяет никакой превосходящей силе диктовать себе закон, ни пропагандой, ни насилием. И он собирается защищать себя, используя не только средства и идеи времени, но и к тому же сохраняет открытый доступ к силам, превосходящим временные, и не упразднёнными полностью никакими переменами. Тогда он может решиться на уход.

Здесь возникает вопрос о возможных задачах подобных усилий. Как было уже упомянуто, они не могут быть ограничены завоеванием исключительно внутренних царств. Это относится к позициям, становящимся популярными у тех, кто потерпел поражение. В той же мере недостаточно ограничиваться и реальными целями, как, например, ведение национально-освободительной борьбы. Более того, мы видим, что те усилия, о которых идёт речь, даже национальная свобода не приближает к победе. Мы ведь впутаны не только в национальное крушение, но в мировую катастрофу, о которой вряд ли можно сказать, а тем более предсказать, кто здесь на самом деле победитель, а кто побеждённый.

Скорее всего, простой человек, мужчина с улицы, которого мы встречаем всюду и ежедневно, осознаёт положение лучше, чем все правительства и все теоретики. Это связано с тем, что в нём всё ещё живут следы знаний, которые достигают глубин, недоступных расхожим мнениям эпохи. Поэтому случается так, что на конференциях и конгрессах принимаются постановления, гораздо глупее и опаснее, чем решение суда ближнего, и даже более того, любого первого встречного в трамвае.

Одиночка всё ещё обладает органами, в которых мудрости больше, чем во всех организациях. Это проявляется даже в самой его растерянности, в самом его страхе. Если он измучил себя поисками выхода, пути отхода, то он тем самым демонстрирует поведение, соответствующее близости и масштабу угрозы. Если он не доверяет валютам и обращается к вещам, то он ведёт себя как тот, кто всё ещё знает разницу между золотом и цветными бумажками. Если он в богатых, мирных странах просыпается ночью от ужаса, то это столь же естественно, как чувствовать головокружение на краю пропасти. Нет никакого смысла убеждать его в том, что пропасти не существует. И если что-то и достойно обсуждения, то только то, насколько жёстким будет падение.

Как человеку вести себя перед лицом и внутри катастрофы? Вот тема, которая становится всё более насущной. Все вопросы сводятся к этому единому и самому важному. Даже народы, которые, казалось бы, замышляют друг против друга, внутри себя, в сущности, размышляют над одной и той же угрозой.

В любом случае, полезно иметь перед глазами как саму катастрофу, так и тот способ, каким можно в ней оказаться. Это упражнение для духа. Если мы правильно этим упражнением займёмся, страха станет меньше, и это будет первый значительный шаг к безопасности. Воздействие этого будет благотворным не только для отдельной личности, но и для общей профилактики, поскольку по мере того, как в одиночках уменьшается страх, сокращается и сама вероятность катастрофы.

Корабль означает временное, Лес – вневременное бытие. В нашу нигилистическую эпоху распространился обман зрения, благодаря которому всё движущееся кажется значительнее того, что покоится. На самом же деле всё то, что сегодня развёртывается благодаря своей технической мощи, всё это есть лишь мимолётный отблеск из сокровищниц бытия. Если человеку удастся хотя бы на малое мгновение приобщиться к ним, он приобретёт себе безопасность: всё временное утратит для него не только свою грозность, но и свою кажущуюся осмысленность.

Мы будем называть подобный шаг уходом в Лес , и человека, совершающего его, Ушедшим в Лес . Аналогично слову Рабочий , этот термин также задаёт определённую шкалу, поскольку он размечает не только различные формы и области, но также и ранги поведения. Нет ничего страшного в том, что это понятие уже имеет свою предысторию старинного исландского слова, поскольку здесь оно понимается гораздо шире. Уход в Лес следовал за объявлением вне закона; этим поступком мужчина выражал волю к отстаиванию своей позиции собственными силами. Это считалось достойным тогда, и таковым остаётся и сегодня, вопреки всем расхожим мнениям.

Объявлению вне закона в большинстве случаев предшествовало убийство, тогда как сегодня оно выпадает человеку автоматически, подобно выигрышу в рулетку. Никто не знает, не окажется ли он уже завтра причисленным к группе, находящейся вне закона. И тогда цивилизованная видимость жизни меняется, поскольку кулисы комфортабельности исчезают, сменяясь предвестниками истребления. Роскошный теплоход становится военным кораблём, или же на нём поднимают чёрные флаги пиратов и красные флаги палачей.

Тому, кого объявляли вне закона во времена наших предков, были привычны и самостоятельное мышление, и трудная жизнь, и самовластные поступки. Он и в более поздние времена мог чувствовать себя достаточно сильным, чтобы смириться с изгнанием и быть самому себе не только защитником, врачом и судьёй, но даже и священником. Сегодня всё не так. Люди встроены в коллективное и конструктивное способом, делающим их крайне беззащитными. Они вряд ли отдают себе отчёт в том, что в нашу просвещённую эпоху предрассудки стали особенно сильными. Прибавьте к этому жизнь благодаря проводам, консервам и водопроводным трубам; стандартизированную, повторяющуюся, копируемую. И со здоровьем в большинстве случаев всё обстоит не так уж хорошо. И вдруг происходит объявление вне закона, часто как гром с ясного неба: и вот ты красный, белый, чёрный, русский, еврей, немец, кореец, иезуит, масон, и в любом случае ты гораздо хуже собаки. И вот можно уже лицезреть, как жертвы присоединяются к проклятиям в собственный адрес.

Поэтому было бы полезным описать тому, над кем нависла угроза, то положение, в котором он оказался, и которое он, как правило, не осознает. От этого, пожалуй, зависит выбор способа действий. На примере избирательного процесса мы видели, как хитро скрываются ловушки. Но прежде нужно исключить возможность некоторых ошибок, которые легко могут быть приписаны нашим рассуждениям, исказив их замысел в пользу постановки ограниченных целей: