Джонатан Франзен - Дальний остров

…но я уже едва вспомнил о том, что она мне давеча говорила, и зачем я пошел, и все те недавние ощущения, бывшие всего полтора часа назад, казались мне уж теперь чем-то давно прошедшим, исправленным, устаревшим…

То, что происходит с героем, происходит и с самой книгой. Здание традиционного романа xix века, где имеет значение, получит ли генерал наследство, как французский национальный характер отличается от английского и в кого тайно влюблена юная красавица Полина, рушится до основания под натиском современной истории о пагубном пристрастии.

В конце романа Алексей Иванович по-прежнему в долине Рейна, его безумие уступило место раскаянию и отвращению к себе, но это лишь прелюдия к следующей вспышке безумия. Творец Алексея Ивановича, однако, нашел в себе силы покинуть Германию и засесть за работу; в скором времени он написал «Записки из подполья» и «Преступление и наказание». Для Достоевского, как и для таких его нынешних литературных наследников, как Денис Джонсон, Дэвид Фостер Уоллес, Ирвин Уэлш и Мишель Уэльбек, невозможность бесконечно нажимать на клавишу «удовольствие», неизбежность некоего хмурого и покаянного рассвета — это та брешь в нигилизме, сквозь которую может просочиться, чтобы вновь заявить о своих правах, человеческое повествование. Конец запоя — это начало повести.

Элис Манро всерьез претендует на статус лучшего современного писателя Северной Америки, но за пределами Канады, где ее книги — бестселлеры номер один, круг ее читателей всегда был невелик. Рискуя выглядеть просителем за очередного недооцененного автора (возможно, вы научились распознавать подобные просьбы и уклоняться от них — точно так же как научились не открывать писем из массовой рассылки определенных благотворительных учреждений? «Очень вас просим, подайте на бедность Дон Пауэлл… [62] Дон Пауэлл (1896–1965) — американская писательница. Ваше пожертвование — всего пятнадцать минут в неделю — поможет поставить Йозефа Рота на заслуженное место в современном литературном каноне…»), я хотел бы покрутиться вокруг последней чудо-книги Манро — сборника «Беглянка» — и высказать кое-какие догадки о том, почему ее слава так разочаровывающе отстает от совершенства ее прозы.

1. Главное при чтении Манро — удовольствие от нее как от рассказчицы.

Проблема в том, что многие покупатели серьезной художественной прозы, похоже, решительно предпочитают лирические, трепетно-доверительные, псевдолитературные вещи.

2. Манро не тот случай, когда можно по ходу дела еще и набраться гражданственности или получить исторические сведения.

Ее тема — люди. Люди-люди-люди. Если вы читаете художественное произведение на какую-нибудь богатую тему — скажем, об искусстве эпохи Возрождения или о важной главе в истории нашей страны, — вы можете быть уверены, что проводите время с пользой. Но если действие происходит в современном мире, если заботы персонажей вам не чужды и книга так вас заняла, что вы не можете ее отложить, хотя уже пора спать, возникает подозрение, что автор вас просто-напросто развлекает.

3. Она не дает своим книгам таких помпезных названий, как «Канадская пастораль», «Канадский психопат», «Пурпурная Канада», «В Канаде» или «Заговор против Канады».

А еще она отказывается резюмировать самое важное и драматичное, придавать ему удобную опосредованную форму. А еще ей дорого обходятся сдержанность по части риторики, тончайший слух на живую речь и почти патологическое сочувствие к своим персонажам — из-за всего этого ее авторское «я» на много страниц подряд уходит в тень. А еще она приятно улыбается с обложек своих книг, давая понять, что читатель ей друг, а не строит хмурую мину, которую считают признаком подлинно серьезных литературных намерений.

4. Шведская королевская академия непоколебима.

В Стокгольме явно считают, что Нобелевку по литературе уже получило чересчур много канадцев и слишком много авторов, пишущих только рассказы. Сколько можно!

5. Манро пишет художественную прозу, а ее труднее рецензировать, чем литературу иного рода.

Взять, к примеру, Билла Клинтона: вот он написал книгу о себе — как интересно! Как интересно! Интересен уже сам автор — может ли быть лучшая кандидатура, чтобы написать книгу о Билле Клинтоне, чем сам Билл Клинтон? — и, кроме того, у всех есть мнение о Билле Клинтоне, все задаются вопросами, что Билл Клинтон в новой книге сообщает о себе и о чем умалчивает, почему он выпячивает одно и опровергает другое, и ты глазом не успел моргнуть, а рецензия уже практически написалась.

А кто такая Элис Манро? Отдаленный поставщик очень больших личных удовольствий. И поскольку мне неинтересно освещать то, как продается ее новая книга, поскольку мне не хочется развлекать читателя колкостями на ее счет и не хочется рассуждать о конкретном смысле ее новой работы (это трудно сделать, не раскрывая сюжетов), я, пожалуй, удовлетворюсь тем, что подкину издательскому дому «Альфред А. Кнопф» пару милых фраз для обложки:

«Манро всерьез претендует на статус лучшего современного писателя Северной Америки. Ее ‘Беглянка’ — чудо», —

и предложу редакции критического еженедельника «Нью-Йорк таймс бук ревью» поместить на самом видном месте самую крупную фотографию Манро, какую только можно, добавить к ней несколько меньших фотографий, представляющих интерес для особо любопытных (ее кухня? ее дети?), процитировать, может быть, какое-нибудь из ее редких интервью:

Потому что есть это чувство вычерпанности, это смущение, когда смотришь на свою прежнюю работу… По сути дела, у тебя имеется только то, над чем ты работаешь сейчас. Это значит, что ты едва одета. Выходишь на люди в одной тоненькой рубашонке — это твоя теперешняя работа — и с ощущением малопонятной связи со всем, что сделано раньше. Потому-то я и не беру на себя никакой публичной писательской роли. Если бы я стала ее играть, то чувствовала бы себя колоссальной обманщицей… —

и этим ограничиться.

6. Что еще хуже, Манро пишет только рассказы.

Это ставит перед рецензентом еще более тяжелую задачу. Есть ли в мировой литературе рассказ, чье очарование способно сохраниться в типовом кратком изложении сюжета? (Скучающий муж случайно знакомится на ялтинской набережной с дамой, которая гуляет с собачкой… Ежегодная лотерея в маленьком городке служит, как выясняется, довольно неожиданной цели… Дублинец средних лет после рождественской вечеринки размышляет о жизни и любви…) Опра Уинфри [63] Опра Гэйл Уинфри (род. 1954) — ведущая американского телевизионного ток-шоу «Шоу Опры Уинфри». не будет связываться со сборником рассказов. Обсуждать рассказы настолько трудно, что можно почти простить бывшего редактора «Нью-Йорк таймс бук ревью» Чарльза Макграта за недавнее сравнение молодых авторов, пишущих рассказы, с «людьми, которые хотят научиться играть в гольф, но на поле выходить не отваживаются, а только практикуются на тренировочной площадке». Настоящая игра, хочет он сказать, это роман.