Святослав Медведев - Наталья Бехтерева – какой мы ее знали

Мудрая Наталья Петровна за несколько минут поняла суть дела и навсегда «закрыла» этот вопрос.

Не исключаю, что если бы не вмешательство академика Бехтеревой, то эту больную я не курировал бы десятки лет и не имел бы самое большое в стране число наблюдений таких больных.

Когда был получен пеницилламин, возник вопрос: наблюдать больных ГЛД с вживленными электродами без применения препарата, дабы проследить длительность эффекта стимуляций, или назначить патогенетически обоснованную терапию. Ряд молодых исследователей призывали во благо науки к первому варианту. Наталья Петровна присоединилась, смею так сказать, к моему мнению: начать обоснованное фармакологическое лечение независимо от стимуляций. Отмечу, что при обсуждении больного первое слово предоставлялось лечащему врачу. Я был свидетелем не одного случая, когда приоритет и интересы пациента доминировали над возможностью получить научные результаты.

В конце семидесятых годов в институте надо мной сгустились тучи. Меня попытались дискредитировать как врача, и я решил уйти из института. Начальник отдела кадров сказала, что для сотрудников клиники этот вопрос решает Бехтерева.

За две-три минуты я изложил Наталье Петровне свою боль. В ответ:

– Я вас в чем-либо обвиняла, я вас вызывала по каким-либо делам?

– Нет. Но мне не дают работать и распускают всякие сплетни.

– Ха! – усмехнулась Наталья Петровна. – Вы бы знали, сколько обо мне говорят ерунды – Она держала в руках какую-то газету. – Идите и работайте, не дают – сидите в библиотеке. Все наладится. Как я была бы счастлива, если бы могла сейчас поработать в библиотеке.

Я жил в коммунальной квартире в одной комнате с мамой, и никаких перспектив расширения площади не было. Предоставлением мне однокомнатной квартиры в 1979 году целиком и полностью я обязан Наталье Петровне. Всегда буду благодарен ей за это. После ухода из Института экспериментальной медицины наше общение продолжилось, только оно обрело более выраженную взаимную теплоту. Исчезли скованность и дистанция, но укрепились уважение и почтение.

Зимой 2004 года у меня случился тяжелый перелом костей голени, и я, будучи в больнице, передвигался в инвалидной коляске. Звонит Наталья Петровна:

– Мне кажется, именно вы должны вмешаться в обследование девочки шести месяцев.

Я говорю, что не могу ходить, а в ответ слышу: – Вы думаете коленом или головой?

Через пятнадцать минут приехали молодые люди, далее лифт, машина.

Полагаю, возможности академика Бехтеревой были достаточно велики, чтобы организовать любую консультацию и любого уровня, поэтому ее доверие и оценка моей работы для меня были в высочайшей степени значимы.

2 декабря 2006 года у меня дома собрались сотрудники Отдела нейрофизиологии (многие из них – авторы статей этого сборника) почтить память Лидии Ивановны Никитиной. Наталья Петровна уже почти собралась ехать к нам, но потом решила, что будет лучше, если мы в более расширенном составе соберемся в рождественские праздники у нее дома. Что и было потом сделано. Тогда же по телефону я зачитал свои строчки, адресованные Наталье Петровне. По заметной паузе в ответ мне показалось, что зачитанное глубоко тронуло Наталью Петровну. Только через несколько секунд она мне ответила:

– Встретимся на Кронверкском.

Мы все Великие,

Большие Мы,

Все Умны,

Ловки и Быстры.

Мы все —

Страна в стране России,

Которую НП зовут.

Страна, в которой

Много света и добра

И славных, славных дел.

Дай Бог, всегда нам быть всем вместе.

Успехов нам и нашим детям

И детям наших всех детей.

Дай Бог, НП —

Страна в стране.

Последний раз я встречался с Натальей Петровной летом 2007 года во время работы над статьей «36 лет наблюдения за больной с болезнью Вильсона – Коновалова». Не могу не привести здесь один из выводов этой статьи, которые Наталье Петровне были далеко не безразличны: «Нейрохирургическое вмешательство по вживлению электродов в глубинные структуры мозга тогда завершилось практически полным купированием дрожания конечностей. Полученный в 1971 году лечебный эффект поддерживается до настоящего времени медикаментозно. Каких-либо послеоперационных побочных действий и осложнений выявить не удается» (В. Г. Вахарловский. Нейрохирургия и неврология детского возраста. 2007. № 3. С. 7–10).

При обсуждении работы Наталья Петровна сказала, что она не была автором ранних публикаций, посвященных этой больной, поэтому не может быть автором данной статьи, но попросила отметить, что стереотаксическая операция была выполнена по предложению и под руководством академика Н. П. Бехтеревой. При этом она заметила:

– Тогда я несла всю ответственность за проведенное. Увы, мало людей обладают таким замечательным качеством, как брать на себя всю ответственность.

В 2008 году не стало академика Натальи Петровны Бехтеревой – крупного ученого, научного руководителя Института мозга человека Российской академии наук. Академик Наталья Бехтерева прошла трудный путь к мировому признанию. Для многих ее уход из жизни стал еще и огромной личной утратой.

Это была одна из самых значимых потерь и для меня, одной из ее учениц, ведь мы с Натальей Петровной проработали более 24 лет. И теперь ее личность как человека и ученого видится мне в глобальном масштабе. Я хочу отдать дань уважения Учителю, с которым меня свела судьба.

Я познакомилась с Натальей Петровной Бехтеревой в далеком 1973 году, когда приехала из Бурятии в целевую аспирантуру, в Институт экспериментальной медицины Академии медицинских наук СССР, который она возглавляла. Наталья Петровна понимала необходимость развития темы физиологобиохимических основ жизнедеятельности мозга. И мне повезло, когда в 1976 году она пригласила меня работать в Отдел нейрофизиологии человека. В то время мои исследования касались молекулярной биологии глутаматных рецепторов и были весьма далеки от клинической практики. Именно Наталья Петровна направляла нас, молодых ученых, на разработку новых методов, позволяющих улучшать врачебную помощь страдающим неврологическими заболеваниями. Она говорила тогда: «Если вы поможете хотя бы одному человеку справиться с тяжелым недугом, можно сказать, что вы не напрасно посвятили жизнь медицинской науке».