Святослав Медведев - Наталья Бехтерева – какой мы ее знали

Электроды остаются у цели иногда до полугода. В этот период как раз и проводится комплекс исследований. Наступает то самое проникновение в тайное тайн, о котором мечтали медики и ученые многих поколений. Игла с золотыми проволочками электродов, введенная в ту часть мозга, которая управляет движениями, эмоциями, чувствами, настроениями человека, позволила Бехтеревой записать три вида биотоков: от отдельной клетки, быстрые колебания от целых структур и постоянный потенциал. Мировая наука была очень заинтересована исследованиями. Записанные через электроды, эти биотоки практически явились первыми свидетельствами таинственной жизни подкорки мозга.

Электрическое раздражение различных клеток выявило области, «заведующие» радостью, гневом, страхом, огорчением. Сегодня выявить, завтра воздействовать, если нужно – лечить, помогать, ослаблять, усиливать, контролировать работу этих участков – захватывающая перспектива для нейрофизиологов!

Степень достоверности записей состояния пациента уже прошла серьезную проверку. Больная Н. с вживленными электродами была положена на исследование.

Она очень волновалась и просила дать телеграмму родным. Телеграмму послали и сказали об этом больной. А в процедурной комнате Н. вдруг впала в истерику, упрекала врачей в том, что они не сообщили ее родным о новом сеансе лечения и исследования.

– Больная металась, кричала, – рассказывала Бехтерева, – но мы видели по приборам, что подкорка остается совершенно спокойной. Она симулировала волнение, и мы продолжали работу. Позже больная сама созналась, что сестра, посылавшая телеграмму, за день до операции показала ей квитанцию. А она решила «придумать» беспокойство, чтобы проверить врачей.

Однажды после нашего посещения клиники Бехтерева пригласила нас к себе в гости. За столом сидели ее ровесники, им только перевалило за сорок, их юность пришлась на годы войны. Говорили о многом. О литературе, театре, музыке, о ядерной бомбе, событиях в мире, домашних делах. Сын Бехтеревой заканчивает школу, как дальше сложится его жизнь?

– Пусть решает сам, – со вздохом говорит Наталья Петровна, – надо бы им вообще быть посамостоятельнее.

Потом мы все же вернулись к «мозговой теме». Наталью Петровну очень беспокоит судьба золотых электродов. А если ими воспользуются шарлатаны или, еще хуже, авантюристы, способные использовать научные достижения в страшных целях подчинения человека своим низменным целям? Случилось же это с ядерной энергией!

Она рассказала о «забавном», на первый взгляд, эксперименте американского ученого Хосе М. Р. Дельгадо. Он вживил электроды в мозг быка. Во время корриды животное выпустили на арену. Тореадор был предупрежден. Разъяренный бык несся ему навстречу, а он и не думал прибегать к обороне. Зрители были в панике. Вдруг в трех шагах от тореадора бык остановился как вкопанный. Электроды передали соответствующую команду в мозг животного, и тот дал «отбой» движению.

Но вот уже более настораживающая история.

В лаборатории научно-исследовательского центра Университета в Атланте, в штате Джорджия, пока на обезьянах проводятся опыты с телестимулятором, который, по сообщениям печати, способен на расстоянии давать соответствующие команды в мозг. Он может заставить хотеть есть, спать, сражаться. Телестимулятор может быть со временем подключен к мозгу человека. Какую зловещую задачу он может выполнить по воле негодяя?!

Примечательно, что работами ученых уже заинтересовалось НАСА – Управление по исследованию космического пространства – в целях контроля за космонавтами. Наверняка и ЦРУ не останется в стороне. И неслучайно балтиморская газета «Сан» высказывает опасение, что изобретение это «может оказаться опасным, в особенности если попадет в плохие руки».

Что и говорить, опасная перспектива: от контроля за мыслями – к команде мыслям. Напомним, что Эйнштейн и другие ученые пытались остановить производство и применение ядерной бомбы. Это были тщетные попытки. Авантюристам из Пентагона и сегодня не дает покоя мысль о господстве над миром.

Поздно ночью вышли побродить по Ленинграду. Он спал, огни горели, шел мокрый снег, и дома, памятники, деревья в парках были покрыты мягким синеватым одеялом. Следы прохожих, уже скрывшихся в своих подъездах, как отметины невидимок, пересекали улицы и площади. С залива ощутимо доносилось дыхание влажного тепла, хотя до весны было еще далеко.

– А приезжайте-ка к нам весной, – предложила Бехтерева, вдыхая будоражащий воздух. – Вместе со всеми моими ребятами из отдела двинемся на природу, будем варить на костре картошку. У меня чудесные коллеги, – сказала ока. – Веселые и умные. Недавно заставили меня экспромтом новоселье устроить. Я только что переехала на новую квартиру, а они уже тут как тут с готовыми салатами, открытыми бутылками. Даже свежеоструганные доски для стола притащили. После этого новоселья мы всю ночь ходили по городу, фантазировали. Представьте себе электродную клинику по подготовке великих композиторов, художников, математиков…

– Я люблю город, – говорила Бехтерева. – Когда предстоит сложная операция, иду на улицу, смешиваясь с толпой, подчиняюсь ее ритму.

– А некоторых на серьезный лад настраивает тишина.

– У меня тоже бывает… Иногда вдруг ловлю себя на том, что спешу в Эрмитаж, и не вообще в Эрмитаж, а к какой-нибудь определенной картине. Почему именно к этой, а не к другой – не знаю. Никто не давал команды мозгу по электродам, не он получил указание сам.

– Это не из серии «сверхъестественных» телепатических сигналов?

Бехтерева задумчиво качает головой.

– В телепатии для меня самое уязвимое – отсутствие материального основания. Все это требует еще долгих исследований…

Мы прощаемся до завтра. Знаю, весь отдел будет готовиться к операции. Но, придя утром в клинику, узнали, что операция задержалась из-за гвоздей. Да, из-за гвоздей! Эти стальные металлические треугольнички вводят в черепную коробку, подобно тригонометрическим знакам. От них идет расчет удара электродной иглой.

В клинике довольно часты такие разговоры – пожилая женщина просит у Бехтеревой: «Наталья Петровна, достаньте гвозди поскорее», «А мне когда будете забивать?»

Дело новое. Производство гвоздей пока не налажено. Все еще новое.

Как, например, появились в клинике первые золотые проволочки? Производством их, как вы сами понимаете, никто не занимался. Золото не пенициллин, клинике оно не было «занаряжено по фондам». Бехтерева вызвала к себе сотрудников.

– На каком заводе нам могут прокатать проволоку нужного диаметра?

– Берутся на «Севкабеле», но нужно золото…

– Золото есть. – Бехтерева положила на стол золотую цепочку, купленную вместе с Орловой. Она оказалась «счастливой». В клинику пришел успех.