Юрий Шалыганов - Проект Россия. Полное собрание

Во время странствования действовали строгие законы, карающие за малейшее нарушение заповедей Бога. За одно только словесное оскорбление Бога полагалась смертная казнь. Могли побить камнями за собирание дров в субботу. Если муж не обнаруживал в первую брачную ночь девственности невесты, ее приводили к дому родителей и тоже побивали камнями. За кражу или материальный ущерб платили выкуп или несли соответствующее наказание. За прелюбодеяние полагалась смерть.

С современных позиций это кажется невероятной жестокостью и ужасным мракобесием. Подумаешь, муж изменил жене (или жена мужу). Дело житейское. Но кто был в экстремальных условиях, тот знает: если не пресечь зло в зачатке, причем жестоко, сделав из наказания своего рода рекламную акцию, оно распространится и поразит всех.

Если бы Бог допустил порчу человеческого материала, если бы в условиях пустыни проявил терпимость ко греху, очень скоро грех овладел бы всем обществом. Вместо нового возник бы самый обычный человеческий материал, который как ни складывай, в итоге получалось бы потребительское общество, вороватая развращенная толпа.

Время странствия по пустыне физически и нравственно закалило народ. Аморфная, капризная и слабая масса идолопоклонников, мечтавших вернуться в рабство, превратилась в структуру, скрепленную верой в Истинного Бога. Но плата за это была большая. Из 600 тысяч мужей, вышедших из Египта, в землю Обетованную вошли только двое – Иисус Навин и Халев. Остальные были новыми людьми, не знающими рабства.

На планете появилась структура, скрепленная верою в Бога. Не представляя политической и экономической силы, она имела колоссальный дух. Иудеи были способны устоять в невероятных гонениях за свои убеждения.

Уникальна история вступления Понтием Пилатом в управление Иудеей. Религия древних евреев запрещала вносить изображение императора в Иерусалим. Понтий решил показать крутой нрав, и ночью легионы Рима вошли в Вечный город. Зная, что к нему придут представители народа, прокуратор заранее выставил солдат с тем, чтобы окружить пришедших и заставить их под страхом смерти признать новые правила. Но едва он открыл рот, чтобы высказать угрозы, а легионеры обнажили мечи, евреи сами бросились на землю, обнажили шеи и стали призывать лучше их прямо сейчас казнить, чем терпеть поругание веры. Потрясенный Понтий вынужден был уступить такому напору.

С народом, если это действительно народ, а не масса потребителей, воевать нельзя. Если хочешь им управлять, необходимо мириться с его принципами. Рим поставил Понтия не для уничтожения Иудеи, а для управления и сбора налогов. Поэтому Понтию некуда было деваться, кроме как уступить большинству, готовому лучше умереть за свои принципы, чем жить без них.

Древний Израиль до распятия Христа был в прямом смысле богоизбранным народом. На его создание, начиная от Авраама и кончая Моисеем, было потрачено более четырех веков. Бог избрал такой путь, потому что любой другой был неэффективен. Можно было послать пророков в любой народ, все находились в родстве с Ноем. Можно было послать пророков и в еврейский народ до египетского плена.

Несомненно, пророки породили бы верующих людей в любом народе. Из них бы организовалось священство. Но в условиях уже сформированного общества это не дало бы желаемого результата.

Природа общества такова, что если ее костяк формируется без участия Бога, власть оказывается в руках сиюминутно сильных и умных политиков и полководцев. Их власть пронизывает общество от самых верхов до самых низов. Священство в такой структуре превращается в чиновников министерства по духовным вопросам, подчиненных власти.

Политическая элита реализует власть в рамках своего понимания, ориентируясь на текущие заботы. Если в стратегической перспективе решение обернется разрушительными последствиями, это не остановит правителей по двум причинам. Во-первых, они не видят этих последствий. Во-вторых, последствия будут потом, а проблему нужно решать сейчас. В такой ситуации заветы Бога ниже заветов элиты.

Легко просчитывается поведение священства. Из страха за жизнь и благополучие оно самоустранится из сферы глобальных вопросов в сферу бытовой стороны религиозной жизни. Очень скоро родится теория разделения религии и власти, где каждый будет возделывать свой «огород». «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит» (Мф. 12, 25).

Власть сведется к экономике и политике, которая суть продолжение экономики. Религия сведется к нравоучениям, не предполагающим реализации, если это противоречит генеральному курсу власти. Думать нужно будет так, как учит Бог, но делать так, как требует власть.

Властная элита, задавая генеральный курс, ориентирована на решение политических и экономических проблем. Это закономерно переориентирует общество с заповедей Бога на заповеди Рынка, что отразится на социальном устройстве. Новая конструкция окажется зависимой от мамоны. Как следствие возникнут институты, формирующие потребительское сознание. Заповеди будут попраны, смертные грехи, представленные как невинная шалость, станут править бал.

Человеческий материал в таких условиях разлагается. Потенциальный защитник, священство, состоящее из выходцев разложившегося общества, недееспособно. Оно дистанцируется от глобальных вопросов. Протесты отдельных лиц будут подавляться по указке власти самим же священством. Жрецы будут больше переживать не о выполнении заповедей Бога, а о сохранении своих вкладов, и шире – своего благополучия. Это приведет к утрате авторитета религии в глазах общества. Начнутся необратимые процессы, которые приведут к переходу власти из рук элиты в руки Рынка.

Свято место пусто не бывает. Генеральное направление обществу всегда задает сила, имеющая глобальный охват мира. Это значит, мир будут направлять или служители Бога или служители Рынка. Светская элита никогда не станет задавать генеральный курс, у нее не тот объем мировоззрения. Ее удел – всегда идти в рамках заданного коридора, частенько даже не понимая направления.

В такой атмосфере одна часть священства будет оправдывать безбожные установки власти, закрывая на них глаза, и почитать за благо не лезть туда, куда не просят. Приспособленцы будут тихо делить доходы и говорить ожидаемые от них благоглупости.

Священники высокого духа могут возмутиться ситуацией, но будучи встроенными в иерархию, глобально ничего не изменят. Они могут или самоустраниться, или придумать себе оправдание и принять существующую систему, или выйти из нее.

Как мы видим, в стратегическом развитии система приходит к одному состоянию. Любые возможные модификации создают весьма хрупкую конструкцию, обреченную на скорое гниение и разрушение. С учетом технического прогресса полный цикл разложения пройдет не за 1500 лет, как в период от Адама до Ноя, а намного быстрее. За несколько поколений структура общества разложится до состояния смердящей кучи.