Матвей Ганапольский - Самый лучший учебник журналистики. Кисло-сладкая книга о деньгах, тщеславии и президенте

В кадре сидели два опытных, очень известных спортивных журналиста. Но они были журналисты, а не спортсмены, поэтому их фигуры были далеки от совершенства. Более того, к ним в студию приходили гости, бывшие спортсмены, которые, покинув спорт, удивительным образом потеряли спортивный облик.

Телекомпания предоставила нам студию, в которой стояли глубокие диваны. Я насторожился, потому что понял, каковы будут последствия.

Мы посадили на диваны ведущих и гостя.

И вы уже понимаете, что мы увидели.

На экране сидели трое грузных располневших мужчин и ругали спортсменов, что они медленно бегают, низко прыгают и забивают мало голов.

Это малоаппетитное зрелище не имело никакого отношения ни к нормальной телевизионной картинке, а уж тем более к спорту.

Конечно, можно было заменить этих ведущих на молодых.

Более того, так чаще всего и поступают – не менять же декорации из-за чьего-то большого живота.

Но для меня как продюсера было важно сохранить именно этих ведущих, потому что они были прекрасными журналистами.

Я добился от дирекции, чтобы им поставили круглый стол и обычные кресла.

Далее, я попросил ведущих, чтобы они надели костюмы и галстуки, несмотря на то что эта передача о спорте и она идет в вечернее время. Я дал указание, чтобы гостевые редакторы предупреждали гостей, что ведущие будут одеты в костюмы, и чтобы гости одевались соответствующе.

Проблема была снята!

А теперь посмотрите внимательно на передачи крупных известных каналов.

Вы увидите, что они стараются показывать всех гостей средним планом, до пояса.

Ведущий может быть показан во весь рост, но это неудивительно. Он тщательно одет, и за его внешностью наблюдает целая команда стилистов.

Но что касается гостей, то практика показала: именно поясной план компромиссен. Любой гость может надеть пиджак и галстук. И если он сидит за столом, даже в расстегнутом костюме не видно ни живота, ни ярких носков, ни кроссовок, которые были надеты по ошибке.

И кстати, мужчина может застегнуть и продемонстрировать свой великолепный костюм, а женщина не забудет взять кое-что из своих украшений, которые она, кстати, давно не надевала.

Итак, подведем итог.

Миф о том, что главное в интервью – это начать говорить, а все остальное срастется – это миф, не более!

Я вновь повторяю, что в интервью не бывает мелочей.

Гость говорит хорошо и по делу только тогда, когда вы обеспечили ему максимальный комфорт.

Не считайте гостя телевизионным профессионалом.

Вспомните, даже вы, после отпуска садясь в эфир, немного волнуетесь. А каково тем, кто приходят в эфир раз в два года?

Я акцентирую внимание на этих мелочах, потому что это не мелочи.

Думаю, вас не сразу возьмут на Fox или ABC. И вначале вам обязательно придется поработать в маленькой компании, где забота о хорошем расположении духа и комфорте вашего гостя будет исключительно вашей личной задачей.

Исполнение этой задачи имеет еще один плюс – это будет хорошая физическая тренировка.

Моя дочь утверждает, что ее мотоциклист неплохо развил свою фигуру, потому что его мотоцикл всегда ломается посередине дороги. И дальше он тащит его на себе.

Вам не нужно будет носить на себе мотоцикл, вы конечно же более приличные люди, но вам и не нужно будет ходить в спортзал. Потому что ежедневное таскание чемодана со сменной обувью, чехла с модными костюмами и пакета с десятью парами длинных носок разовьют и вашу мускулатуру.

И девушки-гримерши, наконец, начнут стрелять глазками в вашу сторону.

Однажды ко мне пришли с одного телеканала, чтобы записать передачу о моих любимых книгах.

Я люблю подобные передачи.

Это прекрасная возможность вспомнить книги, которые меня сформировали, накануне дома полистать их пожелтевшие страницы и порассуждать, как изменилась жизнь вокруг меня и как изменился я сам.

Вы помните, что я с большой ответственностью отношусь к приглашениям в эфир, поэтому мною была назначена виртуальная перекличка для всех моих любимых книг.

Не все книги сохранились у меня, поэтому некоторые из них я взял у друзей. Кое-какие книги детства и юности я наново купил в магазине.

Потом я пришел в студию, и мы писали программу два часа. А когда закончили запись, то ведущая сказала мне, что все получилось очень хорошо, даже потрясающе.

Я рассказал достаточно, сказала ведущая, чтобы выбрать самые лучшие куски, ведь программа будет идти двадцать шесть минут!

Еще раз повторю для тех, кто не понял ее фразу – она сообщила мне, что программа будет в эфире двадцать шесть минут!..

Я посмотрел на журналистку.

Ее глаза излучали океанское спокойствие.

Она не понимала, что профнепригодна и что она загубила передачу.

И все потому, что верила в еще один журналистский миф.

Наполовину он состоит из святой веры в ваш магнитофон, в пленку и монтажный стол.

Во второй половине этого мифа позорно болтаются ваша неуверенность, непонимание того, что вам нужно делать с гостем, и ощущение беседы, как похода в супермаркет, где нужно накидать продукты в корзину на месяц вперед.

В конце этого мифа ожидает своего часа огромная лопата, которой вы хороните свою программу.

Попробуем разобраться почему.

Проведем эксперимент: посадите перед собой свою бабушку, и, чтобы не дать ей возможность давать вам привычные советы, расскажите ей историю вашего дня. Расскажите, где вы были и что делали, познакомьте с подробностями и оценками ваших действий и с тем, кто и что вам сегодня рассказал.

Но перед этим дайте в руке вашей бабушке часы и предупредите, что вы должны уложить весь свой рассказ в десять минут. И как только истекает очередная минута, вы просите бабушку давать вам сигнал.

Итак, вы начинаете.

Оказывается, за десять минут у вас есть достаточно времени, чтобы описать все события дня. Вы детально описываете завтрак, толчею в метро и даже поездку к бабушке. То, что вы поехали к ней, под сильным нажимом родителей, вы корректно не упоминаете.

Времени у вас столько, что вы успеваете рассказать бабушке все и даже то, что вы заехали к приятелю, но этот осел ушел за пять минут до вашего прихода. А вам нужно было, наконец, забрать у него пару музыкальных дисков, которые он уже месяц держит у себя и не отдает.

Вы полностью заканчиваете рассказ, но у вас еще остается пара неиспользованных минут.

Далее, вы выводите вашу бабушку из радостной комы, в которую она впала, потрясенная вашим подробным рассказом, и радуете ее вновь.

Вы говорите, что уважаете ее почтенные года и провалы в памяти, и специально в честь вкусного клубничного пирога, который она приготовила к вашему визиту, вы готовы повторить рассказ, но уже в сокращенном виде, за две минуты.