Дмитрий Губин - Налог на Родину. Очерки тучных времен

В этом – невероятный контраст с Россией, где главный ресторанный герой – Аркадий Новиков, действительно ловкий бизнесмен, миллионер (и владелец отличного замка во Франции), рестораны которого, однако, лично я обхожу за версту, потому что там делают деньги, а не еду.

Россия в ближайшее время не уйкнется, не развалится – даже если вдруг кончится нефть. Она, судя по всему, еще долго будет оставаться страной очередного застоя, на этот раз имеющего вид «плохо-дорого», где каждый, от мала до велика, платит налог на Россию, принимай он форму ресторана Новикова или взятки гайцу.

Ведь, чтобы было по-другому, Россия должна перестать быть Россией.

P. S.

Кстати, французский багет появился на свет благодаря постановлению Конвента от 26 брюмера 2-го года Революции. Тогда граждане Республики были обязаны есть одинаковый хлеб, состоящий в основном из корочки, воздуха и свободы. Нарезанный багет вам и сегодня подадут в любом французском ресторане в неограниченном количестве и никогда не выставят за него счет. Равно, кстати, как и кувшин с питьевой водой – который обязан быть бесплатным в соответствии с Кодексом Наполеона.

Владельцам булочной «Хлеб & Ко» остается поблагодарить богов, что их с Конвентом разделяют века и километры.

Нарастающую в Интернете и медиа революционную фразеологию, учащающиеся тирады персналъно против Путина и Медведева революционной ситуацией не объяснить по причине отсутствия таковой. Быть сегодня против власти – попросту модно. Не больше. Хотя и не меньше

Если вы заметили, в последнее время, и особенно в последний год, градус нагрева того недовольства, которое принято называть «общественным», против того, что принято называть «властью», заметно повысился.

Рок-музыканты если не прямо зовут на баррикады, то поднимают на щит тех, кто на митингах пострадал от милиции и ОМОНа. И ладно бы Юрий Шевчук или Noize МС, потому как рок и рэп – генетически музыка протеста. Но что заставило гламурную Катю Гордон записать клип «Математика», посвященный тем, кого дубасили на московских митингах менты? И ладно бы издевательские блоги на «Эхе Москвы» – в конце концов, на то и «Эхо», чтобы продемонстрировать допущение оппозиции властями. Но как случилось, что вся оппозиция, от Эдуарда Лимонова до Евгения Киселева, ведет колонки в образцово глянцевом журнале GQ? А Ксения Соколова, обычно интервьюирующая для GQ мужиков-знаменитостей на тему, как они потеряли невинность, вдруг пишет репортаж из зала суда над Ходорковским, где называет Ходорковского настоящим мужчиной, а всех его экзекуторов вверх по вертикали – унылым говном? Когда это, скажите, глянец залезал в политику далее анекдотов? Но откройте последний номер Esquire – и через минуту обнаружите, что перед вами под эстетской личиной готовый сборник речей для Нюрнбергского процесса. Про вранье и коррупцию в армии, про вранье и коррупцию в «Газпроме», про вранье и коррупцию в ВТБ, про развал всей медицины, про неэффективность вертикали власти как системы, вообще про то, как все насквозь сгнило и что так жить нельзя. А в колонке главреда прочтете, что попытка интеллигенции говорить с Путиным – это попытка класть правду к подножию огромной каменной горы вранья. Ну а квинтэссенция всего этого общероссийского бодания с властью – нарисованный на Литейном мосту арт-группой «Война» член размером в 65 метров, показанный в ночи во всю мощь питерскому ФСБ.

В том, что я описал – а я описал даже не верхушку, а снежинку на верхушке айсберга, – некоторые склонны видеть признаки революционной ситуации. Однако я придерживаюсь иной, чуть более циничной точки зрения.

Дело в том, что любая мысль – оппозиционная, консервативная, либеральная или радикальная – есть товар. При Брежневе этот товар был запрещен наряду с хождением доллара, но уже при Горбачеве случился взрыв, и запрещенное выплеснулось на рынок. Миллионные тиражи газет и журналов, бешеный интерес к телевидению, прущее как на дрожжах книжное производство – все это определило, что первыми разбогатевшими новыми русскими, помимо удачливых кооператоров-торговцев, стали телеведущие, обозреватели, писатели и книгоиздатели. Продажи идей приносили неплохую прибыль.

Ситуация с тех пор во многом изменилась – и, как говорят в таких случаях англичане, изменилось dramatically, драматически.

Наиболее покупаемых нематериальных товаров на российском рынке сегодня два. Первый – насилие (или отказ от его применения). Второй – успокаивающий галлюциноген: «Все хорошо, прекрасная маркиза», «мы – русские, с нами Бог» или: «Россия – великая наша держава». Существуют варианты.

Это раньше информационный телеведущий уровня Евгения Киселева или Татьяны Митковой мог купить «мерседес» и пентхаус. Сегодня пентхаус могут купить либо прокурор с начальником ГАИ, либо Иван Ургант с Андреем Малаховым. Мысль как таковая не пользуется спросом. Поэтому в издательстве, где выпускаются и экономическая газета «Ведомости», и журнал Esquire, сразу после кризиса урезали на 10 % зарплаты – и, насколько я знаю, до сих пор не подняли. Кстати, ровно на тот же процент упали в 2009 году в России книжные продажи. И пентхаусом за 2 миллиона долларов из писателей владеет одна Юлия Шилова, сочинившая 80 дамских романов с названиями типа «Как я влюбилась в начальника», – а Эдуард Лимонов не имеет никакого жилья и не будет иметь: приставы отбирают все его невеликие гонорары в пользу Юрия Лужкова, которому он проиграл суд.

Да и кто будет материально поддерживать Лимонова, Сорокина, Пелевина или даже крайне фертильного Дмитрия Быкова? Может быть, мифический мыслящий тростник, то бишь российский средний класс?

Я знаком с кое-какими данными исследования «Средний класс в России», проводившегося Независимым институтом социальной политики с 2000-го по 2007 год. Один из выводов потрясает: несмотря на значительный рост материального благосостояния, средний класс в России как составлял в 2000 году 20 % населения, так и продолжал их составлять спустя семь лет. Динамики нет. И это понятно, потому что начальник следственного изолятора, принявший через священника в церкви при изоляторе кругленькое подношение за изменение условий содержания гражданина, которого заказал следователю через прокурора другой гражданин, – еще не делают начальника, попа, прокурора и следователя средним классом, видящим ценность в книге и мысли. Того незатейливого рассуждения, что в бабках сила, что надо быть при власти и не забывать делиться, им вполне хватает для того, чтобы заработать на фазенду с бассейном.

Что же до издевательских интенций главреда Esquire Филиппа Бахтина, или песенок Кати Гордон, или арт-акций Лени Е*нутого, или блогов Владимира Варфоломеева, не говоря уж про этот текст с его автором – то, полагаю, вертикаль власти нас искренне считает полными, то бишь неопасными, мудаками, которые в лучшем случае накопят за жизнь на BMW 3-й модели, тогда как прокурор, начальник и следак уже сейчас рассекают на каком-нибудь Х6, а со временем замутят и Maserati.