Отар Кушанашвили - Я и Путь in… Как победить добро

Сразу было видно, что она далеко пойдет.

По манере вести дела. Она организатор милостью божией; перфекционистка, однажды бодро и с состраданием меня отчитавшая.

Мы тогда были бесприютные, но дерзкие, а я был влюблен в НС и однажды даже урвал страстный поцелуй на Тэнэриф.

С одной стороны, она молодец.

С другой, слава Богу, что у меня с ней ничего не было и не вышло.

Андрей Макаревич,от лица которого про меня написали мерзость, позвонил.

Ну, вы сами знаете про бесчеловечные нравы в шоубизе, бла-бла-бла.

Якобы журналист «МК» о чем-то плохом его спросил, а тот, АМ, рассуждая про природу плохого, проиллюстрировал ответ моим именем.

Там фигурировало слово «мразь».

АМ позвонил и сказал, что это вранье, что он симпатизирует мне, что старается вообще таких слов не говорить.

Алена Водонаева,чудо какая красивая леди, огорошила меня в первый же день, когда мы бестрепетно дали согласие на участие в одном интернет-проекте.

По-киношному красивая сказала мне: «Помнишь 1996 год? (Мне показалось, я услышал: 1917. – О.К.) Я была совсем маленькой, и ты дал мне автограф».

Соня Риккель

Теоретически есть гуру моды брутальнее Сони Риккель, но в реальной жизни я их не встречал.

Я брал у нее интервью.

На вопрос, что доставляет ей наибольшее удовольствие, СР ответила ничтоже сумняшеся: «Сказать дураку, что он – дурак».

Надеюсь, она имела в виду не меня.

Если же все же меня, то на этот случай у меня припасено наблюдение: более некрасивой женщины в мире хоть высокой, хоть низкой моды не сыскать.

Ярчайшая, что тут скажешь! Ни следа усталости от жизни. Микс красоты и достоинства. Та-а-кая! Каждому журналисту внушает мысль, что ей все внове и именно он – самый тонкий.

Так было и со мной. (Но ведь тут она не ошиблась.)

Я закатил комплиментарную речугу минут на 20, сказав, что красивее ее в жизни Леди не встречал.

Герман Ткаченко,футбольный гуру, ныне превращающий (на момент написания книги – безуспешно) «Анжи» в мировой бренд, прежде пел совсем другие песни. Он заведовал ночными клубами и умел это делать. Я выступал у него; наш разговор сводился к «Дай больше денег». – «Денег нет. Хотя я тебя люблю». Б…! Все любят, а денег – ноль.

Ирина Хакамада,нисколько не скучная, ни разу не заносчивая, она была на дне, но поднялась.

Как пел по схожему поводу А. Галич: «Промолчи – попадешь в первачи».

Она вызвала меня на интервью, когда мне было совсем худо и весь мир казался супостатом.

Но ей, после выяснилось, было еще хужее; она тоже была на дне, когда сердцебиение – невнятный шум.

Я уж и не помню, для кого мы снимали, помню, что на ее вопрос, о чем я мечтаю, я ответил: «Выбраться из жопы».

ИХ прошептала: «Я тоже».

Я рад за нее.

Эдуард Хиль – это игрушка для эстетствующей публики. Все эти восхищенные рецензии – чистой воды вранье и выдавание желаемого за действительность.

Увлечение Эдуардом Хилеем зоологической публикой не может быть ни слишком длительным, ни особенно глубоким. Это увлечение медицинского характера, для выпускания пара во время кухонных посиделок.

Такого рода артисты, как Эдуард Хиль, которые в советские времена добровольно отринули звание придворных певцов (а одно это вызывает уважение к нему!), не могут для нынешней публики служить артистами, которые по отношению к себе предполагают пиетет. Слово пиетет неприменимо к ним.

Сама по себе песня идиотская, нелепая. Я думаю, Хиль будет гораздо счастливее, когда все это закончится. А закончится это очень скоро.

Только для немногих людей, для которых Хиль – это зеркало их жизни, это напоминание о советских временах, когда не все так было плохо.

Однажды, когда я еще не мнил себя большим писателем, а пребывал в жесточайшем кризисе, я приехал к Ал. Как к старшему товарищу. Патлатый и потерянный; я приехал к нему в офис, вот именно таким – помесью навоза и (?).

К тому моменту у меня уже были атрофированы мышцы, отвечающие за улыбку.

Я попросился на работу, приврав, что я в лучшей форме, отчаянно скрывая, что мне страшно заглядывать в зеркало.

Тогда он делал доподлинный первач – шоу «Последний герой». Я, довершив себя до ручки, туда и просился.

Я был тусклым, как пепел, и он меня не взял. Верно, те страхолюдины, которые у него работают на РБК, много лучше меня (запаситесь валокордином и включите – в любое время суток).

Я знаком с Патриархом. Это было в Пору, когда он вещал на Первом канале, а Иван Демидов увлекся религией (хорошо, не дауншифтингом) и, будучи нашим начальником на ТВ6, повез нас на свидание с тогда еще не Патриархом. Он был очень мил, все время, все два часа, говорил про нравственность, а я боюсь таких людей.

Как может такой человек допускать ахинею, которую несет Чаплин?

Как он может столь нелепо объяснять ситуации с часами и квартирой?!

Абсурд.

Кароль Буке,модель красивого старения, ярчайшая леди; явная ошибка – замужество за Депардье.

Вот уж кто воистину – и «шелестящая походка», и «дыша духами и туманами». Такая красотища должна быть целебна от пессимизма.

Я спросил ее, отчего ее нет в кровавых боевичках.

«В фильмах, которые вы так назвали, снимаются в основном – говножуи», – невозмутимо срезала меня КБ.

Она выдавала экспромты чаще, чем Овечкин забивает. На вопрос о Депардье ответила: «Вино важнее».

Валерий Комиссаров,король ТВ-треша, выдаваемого за первач, в высшей степени ловкий человек, хотя вида… Трэш трэшем, но с точки зрения рейтингов он не проваливался ни разу.

Рядом с его цифрами Познер кажется дебютантом, Ургант – школяром (речь, знамо, про рейтинги).

Однажды он назначил мне встречу в кафе, где, когда пузатый официант отошел, сказал мне: «Снимаю антипасторальное кино. Про бедовую нашу жизнь, не располагающую к сантиментам, зато исполненную ха-ха-ха и хи-хи-хи. Для фильма нужны деньги, не мог бы ты помочь их найти? Если найдешь, дам тебе роль».

Я тогда жил впроголодь, но был так воспитан, что изображал ровно противное.

Вадим Дымов,стремительный, но рассудительный. В разговоре не отливает мысли в типологические формулы, но мигом располагает к себе.