Умберто Эко - Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ

Кто оказался этим смущен, это Святой Августин, вынужденный иметь дело с пелагианами [394] Пелагиане — последователи Пелагия из Бретани (ок. 360–427 гг.), преуменьшали значение важнейших основ христианства — воплощения и воскресения. Были отринуты церковью на Карфагенском синоде в 418 г. за утверждение, будто спасение человеческой души возможно и без участия Божией благодати и что люди свободны от первородного греха — грех тяготеет только над Адамом. Святой же Августин, современник Пелагия, утверждал, наоборот, что безвиновен один Господь, что люди могут достигать благодати только с помощью Господа, и утверждал, будто душа наследуется (переводится) от отца к сыну. , опровергавшими возможность передачи первородного греха по наследству. Поэтому, с одной стороны, Августин поддерживал креационистскую теорию (против идеи материального «перевода» греха), а с другой, признавал возможным «перевод» греха не материальным, а духовным путем. Однако всеми комментаторами отмечается, что подобная позиция — сильно вымученная. А вот святой Фома Аквинский занял решительно креационистскую позицию, и защищая ее, сумел решить вопрос первородного греха изумительно изящно. Он провозгласил, что первородный грех переводится с семенем, как инфекция (Summa Teologica, I–II, 81, 1), но перевод греха — это совершенно не то, что перевод разумной души. Душа создается Господом, душа не может зависеть от телесной материи.

Вспомним кстати, что, по мнению Фомы, растения имеют растительную душу, в животных впитывается душа чувствительная, а как доходит до человеческих существ, то прежние две функции (растительная и чувствительная) впитываются душой разумной, и как раз-таки разумная душа придает человеку ум (а также, замечу в скобках, делает из человека личность, поскольку личностью является, согласно старинной традиции, индивидуальная субстанция в рациональном естестве).

Представление Фомы о зародыше — чисто биологическое. Фома считает, что Господь вводит разумную душу лишь когда зародыш поэтапно впитает в себя сначала растительную душу, а вслед за этим душу чувствительную. Только на этом этапе, и в уже сформированное тело, врождается разумная душа (Summa , Т. I, 90). У эмбриона есть только душа чувствительная (Summa, Т. I, 76, 2 и I, 118, 2). В «Сумме против язычников» (Summa contra gentiles , II, 89) повторяется, что есть особый порядок, особая постепенность в порождении «по причине тех многих промежуточных форм, которые принимает плод по очереди, со времени образования и до принятия окончательного вида».

На какой стадии формирования плода совершается вдухновение той интеллективной души, с которой плод — уже полноправная человеческая личность? Традиционная доктрина очень осторожно высказывается на эту тему. Пьетро Карамелло в своем комментарии к академическому изданию трудов Фомы, признавая, что томистское учение утверждает, будто душу всылают в оплодотворенную яйцеклетку «уже тогда, когда яйцеклетка снабжена удовлетворительной организацией», добавляет, что «согласно современным авторам», начало органической жизни наличествует уже в оплодотворенной яйцеклетке. Но комментарий этот очень опасливый, потому что началом органической жизни могут считаться и растительная, и чувствительная душа.

Наконец, в «Прибавлении к Summa Theologica» (80, 4) сказано, что зародышам не будет плотского воскресения, если в них не вдухновлена разумная душа. То есть после Страшного суда, когда тела мертвых восстанут, дабы и наша плоть вошла в царствие небесное, и когда, согласно Св. Августину, оживут в полноте красоты и взрослости не только те, кто мертворожден, но и (приобретя совершенный, прекрасный облик) уроды, страхолюды, увечные, безрукие и безглазые, — в этом воскресении плоти зародыши участвовать не будут. В них не была вдухновлена душа разумная, и поэтому они — не существа человеческого рода.

Конечно же, церковь, хоть и медлительно и подспудно, все же сменила в течение своей истории так много концепций, что прекрасно могла бы переменить и точку зрения на «личность» эмбрионов. Но, что характерно, тут все уперлось в твердое «нельзя» начальства — да не какого-нибудь, а самого главного начальника, столпа католического богословия.

Это подводит к любопытным выводам. Мы знаем, что католическая церковь долго бойкотировала теорию эволюции, видя в ней не опровержение библейского рассказа о семи днях творения, а отрицание главного прыжка, чудесного перескока от до-человеческих форм жизни к человеку. Она видела в теории эволюции нивелирование различия между обезьяной, низкою тварью, и человеком, в которого вдухновлена душа разумная. Так вот, сегодня баталия (несомненно неофундаменталистская) в пользу предполагаемой защиты жизни, провозглашение эмбриона человеком на основании того, что он человеком способен стать, похоже, приводит самых рьяных воителей на те же позиции, которые защищали в старину материалисты-эволюционисты: что нет изменения качества (описанного Святым Фомой) в ходе всей эволюции между животными и людьми, что жизнь имеет одно и то же качество всегда. И как недавно написал Джованни Сартори [395] Джованни Сартори (р. 1924) — итальянский политолог. в «Коррьере делла Сера», хорошо бы понять, не путаем ли мы защиту живой жизни с защитой человеческой жизни, ибо в стремлении оборонить любую жизнь любой ценой можно объявлять убийцами не только тех, кто изливает семя всуе, без умысла продолжить род, но и тех, кто ест куриц и прихлопывает комаров, не говоря уж о покушении на жизнь овощей.

Вывод: нынешняя неофундаменталистская ориентация католицизма не только оказывается по существу протестантской (это было бы наименьшее зло), но и сужает взгляды христиан, принуждая их становиться на позиции материалистические и в то же время пантеистические чуть ли не вплоть до восточного панпсихизма, гуру которого не снимают со рта тряпицу, повязанную, дабы при вдохе и выдохе не причинялось зла каким-нибудь микроорганизмам.

Я не намерен высказываться по такому деликатному вопросу. Я только описываю исторически-культурный парадокс, интересную чехарду мнений. Видимо, католики подпали под обаяние проповедников «new age».

Казалось, они ушли в далекое прошлое. Или, казалось, за ними надо ехать в «Библейский пояс» США [397] «Библейский пояс» (Bible Belt) — термин, использованный впервые в 1920-е годы американским журналистом, эссеистом, критиком и лингвистом Генри Луисом Менкеном (1880–1956) для общего наименования южных и среднезападных штатов, в которых среди населения преобладают протестанты-фундаменталисты. — в самые дремучие штаты, коснеющие в дикарском фундаментализме, в штаты, которые только Буш воспринимает серьезно, да и то в последние месяцы перед выборами… Однако же нет — вот они. Снова покушения на теорию Дарвина. Дошло до выкриков о необходимости убирать Дарвина из программы общеобразовательной школы. Нашей школы, обратите внимание — из программы итальянской католической школы.